Опала ближайшего сподвижника Петра Великого светлейшего князя Александра Меншикова и ссылка его семьи в далёкий Берёзов коснулась ещё одной известной фамилии. В село Батово были сосланы и представители семейства Воронцовых. Наследница известного рода Надежда Салтыкова (Воронцова по матери) по иронии судьбы родилась 22 июня за одиннадцать лет до начала Великой Отечественной.
Полторы тысячи километров за полтора месяца...
Надюшка еле передвигала ноги. Очень хотелось есть, а до ближайшей деревни несколько километров. Мать то и дело успокаивала девочку: сейчас, мол, родненькая, осталось чуть-чуть. Они шли пешком из Тобольска в Батово к маминому брату, и Наденьке казалось, что их путь длится уже целую вечность. В ноябре сорок первого ударили морозы, судьба как будто ещё и ещё раз проверяла на прочность женщин, в жилах которых текла кровь их когда-то блиставших на балах знаменитых предков. Видимо, унаследованная гордость не позволяла матери просить милостыню. В каждом населённом пункте она, журналист по профессии, помогала тем, кто не мог прочесть письмо с фронта и написать ответ мужу, сыну, брату (в годы войны в деревнях оставались лишь дети, которые ещё не знали грамоту, да старики, никогда не державшие в руках перо). Взамен мать и дочь кормили. "Кто принесёт яйцо, кто полстакана сметанки, кто краюшку хлеба. Благодаря грамотности матери мы и выжили, - вспоминает Надежда Салтыкова. - Один раз случай был. Пока мать письма писала, я, видно, так намёрзлась, что во сне соскочила да и села на печку, прямо на огонь. Ладно в избе почуяли запах - штаны загорелись. Схватили меня, спасли, а я даже не проснулась. Ослабла от холода и голода. Поэтому у меня ноги и отморожены, и в ожогах. Так с одиннадцати лет и болят - шутка ли, пройти за полтора месяца полторы тысячи километров! Помню, в Уватском районе была страшная нищета во время войны. А вот Самарово стало для меня раем, потому что там впервые за эти месяцы я наелась. Так и дошли до Батово, нашли приют, я в школу пошла. Из школы нас тут же, и старших и младших, отправили скот спасать. Мы "скоблили тал". Это ивы такие тонкие. Их надо было нарубить, связать в пучки, притащить эти охапки в школу и оскоблить так, чтоб они тонкими стали. Иначе скотина их не ела. А когда потеплело, надо было картошку для фронта садить. Я была худющей, как тот самый ивовый тал, и меня на лошадь определили. Я сидеть на ней не могла - лежала на животе. Так и ездили..."
Маму свою Надежда Григорьевна считает женщиной энергичной, но непрактичной: "Сразу было видно, что в жилах течёт "голубая" кровь. Получала хорошие деньги и тут же их меж пальцев спускала. Нет, она не тратила их куда попало. Просто была очень доверчивой и порядочной. Всяк ушлый люд старался её объегорить. Например, в голодное время ковёр взялась дорогущий менять. Пришла довольная: "Обменяла, - говорит, - на ведро картошки". Смотрю, глазищами хлопаю: "Какая же ты у меня добрая, мамочка. Тут можно было пару мешков - не то что вёдер сторговать!" А я вот бойчее и наглее была. За одну помаду или пудру мамкину ведро картошки приносила. А она не могла просить. Стеснялась и сразу соглашалась. Потом уж я сама стала на рынок ходить. У меня лучше получалось". А ещё, теперь уже бабушка Надя, приходя к современным школьникам в гости, любит им загадку загадывать про столбогрызов и гроботёсов. Долго ломают головы ребята над тем, что это значит. Никто ни разу не дал на этот вопрос правильный ответ.
"Когда я в пятом классе училась, кто тройку получал, того на работы отправляли. Надо было ведь и фронту помогать, и учиться. И вот комсомольцы придумали такое "наказание": получил тройку - идёшь в "столбогрызы" - в связисты то есть, или в "гроботёсы" - ящики для снарядов колотить. Так больше полкласса у нас и работали. Я думаю, может, и специально получали тройки, чтоб отправили на работу. Всем хотелось помочь фронту. Уж как ненавидели мы немцев!"
След Воронцовых теряется в Санкт-Петербурге...
Надежда Григорьевна активно занимается составлением родословной своей семьи. Многое ещё предстоит выяснить.
"Воронцовых сопровождали на поселение служивые люди с семьями из рода Куклиных - ныне очень распространённая в Югре фамилия. Воронцовы были изнеженными, мало их осталось, а вот Куклины, по воспоминаниям моей бабушки, были людьми крепкими и основательными. Мой дед Степан женился на местной девушке Аксинье из известного хантыйского рода Вторушиных. А мамину старшую сестру Марию ещё до революции тайно приезжали сватать в Батово аж из Питера - специально искали девушку из знаменитого рода Воронцовых, чтобы продолжить династию. Но уже тогда это держалось в страшной тайне. Увезли Марию. Там, в Питере, и продолжилась Воронцовская ветвь. А следы потерялись. Знаю, что по первости тайно связь держали, а потом это стало опасно. Моя мечта - найти своих родных в Петербурге. Может, кто-то откликнется из династии Воронцовых? Может, кто-то ещё знает тайну возрождения нашего рода? Может, вспомнит кто из питерских Воронцовых, что их бабушку или прабабушку с Севера привезли, из Батово?"
А ещё Надежда Салтыкова слышала историю о том, что где-то в Югре один преподаватель физкультуры занялся своей родословной и выяснил свою причастность к фамилиям Воронцовых и Орловых. Теперь носит фамилию Воронцов-Орлов. Надежда Григорьевна мечтает найти своего родственника и вместе с ним написать историю семей, сосланных в Сибирь вместе с Меншиковым.
Испытания на прочность
1937... Тобольск. Сквозь сон Надюшка услышала, как в подъезде стукнула дверь, раздался топот кованых сапог, мужские голоса. Девочка зажмурила глаза, её сердечко сжалось от чего-то смутно-неприятного. Надя знала, что просто так в их подъезд чужие не приходят. В дверь постучали, девочка спряталась под одеяло, зажала ладонями уши. А когда стала задыхаться под одеялом, высунула нос и услышала чей-то грубый голос:
- Тогда пишите отказную...
Надя увидела свою бледную и растерянную мать. Она что-то писала на столе, а над ней склонились люди в форме. "Этой "отказной" мама меня спасала, - объясняет Надежда Григорьевна, - мой папа, Григорий Беус, был редактором газеты "Уральский рабочий". Там они с мамой и познакомились. Что-то не сложилось у них, папа уехал в Казань. Снова женился, работал в газете "Красный Татарстан". Так вот его объявили "врагом народа", и в тот день чекисты сообщили маме, что вторая жена отказалась писать "отказную" на любимого мужа, и её арестовали, а дочь-младенца сдали в детский дом и сменили фамилию. Чекисты хотели ещё и мою маму посадить по доносу. Кстати, она потом узнала, что вторую жену отца выпустили только через 8 лет. Свою дочь она искала по детским домам всю жизнь. Так и не нашла. А отца расстреляли в 37-м... Нам просто повезло, что чекисты не знали, из какого мы рода".
Всю жизнь судьба испытывала на прочность наследницу знатной фамилии. После войны Надежда стала работать фельдшером. Восемнадцатилетнюю девушку послали в Нахрачи. В то время там был лагерь военнопленных: "Одни мужчины: немцы, финны, румыны, калмыки... Грязные, голодные, больные жили в жутчайших условиях: спали на промёрзлом полу, все в язвах, вши кругом. Предыдущего фельдшера зарезали. Я тогда носила фамилию Беус, меня считали немкой и дочерью "врага народа" - вот и послали на верную гибель. Представляете, что могли сделать взрослые одичавшие мужики со мной? Пленные валили лес. Начальник леспромхоза велел двум румынам меня охранять. Они относились ко мне, как к дочери, и даже в туалет водили под конвоем. На ночь запирали меня в бараке снаружи и караулили у двери. Хорошо помню, как я в первый раз вошла в барак и увидела, что стены трясутся... Подумала, что голова кружится. Оказывается, тряслись стены от слоя вшей... Я тут же побежала к начальству дуст выпрашивать, баню строить. Вилами закинули шинели в печи, протрясли так, что на улице слой жареных вшей лежал до 10 сантиметров".
Недавно Надежда Григорьевна выпустила сборник "Веточка кедровая": "Вот так и жили, - пишет она в книге, - работали, смеялись и любили..." С любовью тоже не всё так просто вышло. Первый её муж носил фамилию Куклин. Да, да... он был из тех, чьи предки когда-то конвоировали Воронцовых в Батово... Странное совпадение? Надежда Григорьевна видит в этом какую-то подсказку свыше. Второй муж Надежды Григорьевны - Салтыков. Может, благодаря этой фамилии она и стала писать? А вообще, Надежда Воронцова - Беус - Куклина - Салтыкова подводить итоги жизни ещё не собирается: "Всё интересное - впереди. Поверьте, в восемьдесят лет тоже есть к чему стремиться! Я только сейчас поняла, как важно знать, откуда ты родом.
Буду искать Воронцовых и составлять семейное древо для своих потомков!"
Надежда Губарь: Я хочу, чтобы ты сдох… папа 
Надежда Губарь: Сто двадцать два способа влезть в платье 
Дневник немца в Сибири: «Религия туземцев…» (начало) 
ЗОЛОТАЯ МЕДАЛЬ - УГОРСКОМУ КНЯЗЮ 
Дневник немца в Сибири: «Сущность религии туземцев…» (окончание)