Примерное время чтения: 7 минут
671

Надежда Губарь: И «Лунный календарь» в подарок

— В доме всегда должны быть молоко и хлеб. Поняла? Молоко и хлеб!

— А остальное?

— Остальное – излишества.

Мама была строгая. Она пережила войну, блокаду, и, без сомнения, точно знала, как следует содержать дом и семью. Отец не спорил. Тоня носила одно пальтецо, пока рукава невозможно было надставить. Ботинки отец зашивал самолично. Конфеты? Какие конфеты, когда в стране разруха? Сахар – по большим праздникам.

— Вот накопим денег… – говорили родители. А дальше шла мечта. Несбыточная и потому сладко манящая.

Полоска на ногах

— Мам, дай денег на колготки, – Татьяна картинно вытянула руку. Тоню охватил ужас. Ведь она покупала дочери колготки буквально месяц назад!

— А старые где?

— Порвались.

— А зашить?

— Мам, ну что там зашивать? Капрон…

— Я куплю тебе нормальные хлопчатобумажные.

— Так не ходят в таких уже!

— Раз продают – значит, ходят, – отрезала Тоня.

Дочь не переставала поражать ее своей расточительностью с детства. Все время ей нужно было подороже, побольше. Мать неоднократно распахивала перед дочерью дверцы шкафа:

— Смотри! Куча барахла – не признак хорошей жизни!

Пальто, два платья, брюки, пара свитеров, по одной паре обуви на сезон. Это, считала Тоня, и то много.

— Мама, меня в школе оборвышем дразнят уже!

— Ну, ты же знаешь, что это не так.

— У нас ведь есть деньги.

— Но ты же знаешь, что семья копит на путешествие. Вон, Андрюшка не просит ни колготок новых, ни рубашки «в петухах».

— Он маленький еще.

— Нет, Таня, он понимает, что одна большая цель важнее мещанских колготок.

…Вечером, пересчитывая деньги, Тоня заметила, что не хватает 10 рублей. Гигантские деньги! Расследование было недолгим. Татьяна, конечно, отпиралась, но мать взяла в руки отцовскую портупею. Неделя дома, замазывание синяков на ногах копеечной тоналкой «Балет», но Таня навсегда поняла, что воровать – низко. А купленные колготки лежали на верхней полке шкафа, пока не были торжественно подарены соседке Раечке.

— Нужно выглядеть – нарисуй стрелку на ноге и иди – никто не догадается ни о чем, – внушала мать. – Колготки – роскошь. В доме должны быть молоко и хлеб, остальное – излишество.

Побирайся!

Куда только Тоня не пыталась прятать деньги! И в крупу, и в матрац вшивала… Все боялась, что украдут. А сумма скопилась уже приличная. Конечно, тратить приходилось. То на обои, то диван сломался окончательно. А еще Танька надумала замуж.

— Платье, кольца – все это должны покупать родители жениха, – заявила мать.

— О, боже, мама, не начинай! Представь, что ты одалживаешь. А чеки – собери. Мы потом все отдадим, только заработаем.

Тоня призадумалась. Это ж, получается, не навсегда надо с деньгами-то расстаться…

— Давай расписку пиши, – попросила у Татьяны.

— Только учти, мама, это последнее, что мы делаем вместе. Как же мне надоело жить в нищете! Все, даже не обращайся ко мне. Никогда, слышишь!

Тоня и не обращалась. Татьяна деньги отдала, Андрюшка рос сговорчивым, из Суворовского регулярно отписывался, что ничего ему не нужно. Знающие люди посоветовали положить деньги в банк. Тоня послушалась. Еще бы, столько сил, столько «жизни» вложила в эту стопку бумажек.

…Это было летом 1998-го…

— Мне – плевать! Побирайся! Ты мне никогда жить не давала, – жестко сказала, как отрезала, дочь.

Тоня долго стояла и смотрела в грязное подъездное окно. Ей грезились пальмы, белый песок… Ничего, они обещали, что деньги выплатят. Разыщут и выплатят. Пусть другие, новые, деноминированные. Будем ждать. А потом еще немного подкопим – и обязательно в путешествие. Она еще не старая, еще есть силы. Океан призывно шумит, волны набегают на берег… Все, как в рекламе «Баунти». Говорят, вкусный шоколад. Никогда не пробовала, денег жалко было. Их и сейчас жалко. До слез.

…Хлеб и молоко. Остальное – излишество.

Десять лилий

— Что, Петровна, за хлебушком?

— Как всегда, Николавна, как всегда.

Тоня медленно бредет в магазин. Хлеб, молоко, макароны… Привычный набор пенсионерки. И – мелкими шажками обратно. Устала, а помогать некому. Сгинули на огромной территории России и Татьяна, и Андрюшка. И носа не кажут, не хотят. Помер муж, пришлось «отвалить» из накопленного. У подъезда собралась толпа, чего-то митингуют опять.

— Прибор «Лилия» значительно улучшает работу сердца, помогает при одышке, снимает отеки, лечит радикулит, – вещал молодой человек в аккуратном костюме. – Пенсионный фонд специально для пенсионеров предоставляет льготные условия на покупку прибора. При покупке пяти – подарок. Мы можем провести испытания прибора прямо у вас дома.

Тоня только вздохнула. Здоровье подводило все чаще.

— Вам плохо, бабушка? Помочь? – ухватила за локоток миловидная девушка.

— Помоги до квартиры дойти, внучка…

— Ваня, сетку возьми у бабушки, работаем, – коротко шепнула девушка в сторону и снова обратилась к Тоне: – А давайте я вас «Лилией» полечу. Все равно презентация бесплатная. Глядишь, легче сердечку станет. Нынче пенсия невелика, кто ж о вас, пенсионерах, позаботится? И врача вызвать – когда еще приедет, – щебетала девушка, прилаживая проводки к Тоне, – а тут Пенсионный-то фонд расщедрился в кои-то веки… Легче стало?

— Кажется.

— Прибор-то не дорогой, компактный. Любому человеку радость и помощь.

Тоня подумала о детях. Всю жизнь себе отказывала, копила, копила. А, может, купить им это «здоровье в коробочке» да послать? Глядишь – и приедут домой и Танька, и Андрейка.

— За пять, говоришь, подарок дают?

***

— Дурра ты, дурра, Петровна! Это ж надо, в трусах штопаных ходишь, а восемьдесят тыщ мошенникам отвалила. Десять! Десять приборов купила, голова садовая! В подарок-то что получила?

— «Лунный календарь», – слабым голосом прошептала Антонина.

Прежде, чем потерять сознание, она подумала, что пальмы и белый песок, пожалуй, не увидит уже никогда. А вот на хлеб и молоко, пожалуй, хватит. Ну, ничего. Остальное ведь – излишество.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах