Единый народ. Тагир Аюпов – о межнациональных отношениях в Югре

В нашем регионе в мире и согласии проживают представители 124 национальностей. Как им это удаётся? Этот и другие вопросы корреспондент «АиФ-Югра» обсудила с председателем Cовета по делам национально-культурных объединений и религиозных организаций Ханты-Мансийска Тагиром Аюповым.  

Русский татарин

Оксана Шуман, «АиФ-Югра»: Тагир Халилович, Югру часто сравнивают с Америкой, потому что её осваивают люди в основном приезжие, разных национальностей. На ваш взгляд, насколько это правильное сравнение?

Тагир Аюпов: Достояние России – многонациональный и многоконфессиональный народ. Он – её фундамент, стержень. Правители приходят и уходят, народ остаётся. И когда мне в пример приводят США, я напоминаю, кто в своё время переселился туда: европейцы, которые жаждали богатств и власти в новых землях. И, по-видимому, у них как таковой национальной политики, любви к Родине не было, раз они с такой лёгкостью покинули свою страну. Нет у них и фундамента национальной политики, как в СССР, и менталитета, как у россиян, когда люди всех национальностей живут в мире как единый народ.

–  От чего зависит мирное сосуществование людей разных национальностей на одной территории?

– Когда у тебя всё нормально на душе, в семье, в городе, в посёлке, в стране стабильность, есть жильё, работа и еда, тогда все живут мирно и нет друг к другу зависти.

– Уже почти 30 лет в российском паспорте нет графы «национальность». Депутаты Госдумы периодически предлагают её ввести. Нужно ли это?

– Я возглавляю общество национально-культурных диаспор Ханты-Мансийска. Так вот у всех, кто приехал к нам из ближнего зарубежья, в документе графа «национальность» есть, а у россиян нет. Зачем тогда создавать национальные объединения, если у нас их как бы и нет? Где логика? Правильно воспитанный ребёнок в нормальном обществе не будет стесняться своей национальности. Думаю, люди не должны забывать свои корни, свою культуру. Считаю, что в российском паспорте графа «национальность» обязательно должна быть. Причём в многонациональной семье ребёнку надо указывать национальность отца. А уже при получении паспорта подросток будет вправе выбрать национальность отца или матери.

Югра – это маленькая Россия. Чем живут национальные диаспоры региона Подробнее

– Какую бы национальность вы написали в своём паспорте?

– Про себя могу сказать, что я русский человек татарской национальности. Мой отец – татарин, мама – чеченка, жена – грузинка. Со мной в классе учились украинцы, русские, евреи, татары, цыгане. И мы никого никогда не выделяли по национальному признаку. Я, как и мои сёстры и братья – нас в семье было четверо, – с рождения общались на русском языке в школе и в общественных местах. В семье говорили на языке отца – татарском. Знаю и язык мамы, но несколько хуже. И когда из Макеевки Донецкой области, где я родился, вырос и жил, я приезжал к родственникам в Казань, то там удивлялись моему отличному владению татарским. Кроме того, в детстве у нас был и украинский язык в школе. Два раза в неделю – украинская мова и литература. Очень люблю мелодичный украинский язык и владею им в совершенстве. Сейчас, когда общаюсь с современными украинцами, вижу, что они потеряли свой язык. Там смесь польского, английского, какие-то другие непонятные слова из разных диалектов…

– А какой язык считаете родным?

– Русский. Но это не мешает мне знать татарский, чеченский, украинский. И чем большим количеством языков владеет человек, тем больше он обогащает себя культурно.   

Я – русский человек татарской национальности. Мой отец – татарин, мама – чеченка, жена – грузинка…

Романтизм советских комсомольцев

– Вы как-то сказали, что без местного самоуправления никуда. На ваш взгляд, насколько развито оно в нашем регионе и как оно должно работать?

– Во власти должны стоять люди, которые болеют за своё дело, посёлок, город, деревню, округ, страну. Они должны быть честными и не покладая рук стараться сделать то место, где живут, лучше. Но почти всегда всё упирается в деньги или в нежелание кого-то что-то сделать. А иногда политическая конъюнктура срабатывает. Жаль, что из нашего общества ушёл тот романтический флёр комсомольцев советских времён, когда хотели ради страны что-то делать. Будучи депутатом, я бился за то, чтобы отремонтировать и запустить в работу старые теплицы на ОМК. Они ещё в советские времена обеспечивали свежей зеленью и овощами весь Ханты-Мансийск. В итоге меня никто не поддержал, стоят они до сих пор на муниципальной земле, ветшают. А сейчас, в период импортозамещения, это было бы очень актуально.

Югра – мой дом! В округе реализуют проекты по адаптации мигрантов Подробнее

– Кстати, про импортозамещение. Понятно, что у нас не всё сразу появится, и людей вопрос соотношения цена – качество очень беспокоит. Как будем жить?

– Раньше политические деятели говорили, мол, зачем нам делать то, что хорошо умеют делать другие страны? Мы им будем свои энергоресурсы поставлять, а они нам оборудование, машины, продукты питания и так далее. И что сейчас? Они отказались от наших энергоресурсов, им несладко, но и у нас теперь проблемы. Надо восстанавливать своё хозяйство и промышленность в ускоренном режиме. Раньше мы внутри своей страны могли заниматься самообеспечением. Почему сейчас не сможем? Понятно, что импортный автомобиль лучше, но кто мешает нам конструировать и производить достойную технику? И это касается всего. Коль мы встали на этот путь, то нужно идти дальше и не останавливаться. Для тех, кто хочет работать, наступило золотое время. А цены должно регулировать государство и строго спрашивать при непомерно высокой накрутке.

Посиди под бомбёжками – поймёшь

– Вы, как общественник от Югры, неоднократно ездили на Донбасс с гуманитарной помощью. Как нас там воспринимают? Каковы там настроения людей?

– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посидеть под бомбёжками. Там каждый житель, начиная от ребёнка и заканчивая стариком, знает, что летит, откуда и куда предположительно упадёт. Последнее время со стороны Украины стали использовать новое оружие, оно летит почти без звука, как шелест, и куда попадёт, никто не знает. Раньше, когда что-то летело, домашние собаки начинали лаять, а сейчас они прячутся и молчат. Моя сестра, что живёт в Донецкой области, говорит, что иногда ей хочется прямого попадания, чтобы не бояться больше. Её сын – мой племянник, в ополчении шесть лет, а ему всего 26. Второго племянника позавчера привезли со второй контузией на лечение в Макеевку. Ему 30, у него жена и ребёнок. И если вернуться к началу нашего разговора, то кто там сейчас в ополчении? Мои племянники – татары. Сосед – Вовка-цыган. Есть башкиры, грузины и другие. Все они разных национальностей, но там живут и защищают землю, на которой родились и выросли. Они надеются на победу и помощь России.

Мои родные говорят: «Только бы Россия не передумала и не ушла, не бросила нас». Придерживаюсь этого мнения. Эта спецоперация должна дойти до своего логического конца. Украина должна быть освобождена от фашистов, неонацистов и всего западно-американского бреда.   

– Тагир Халилович, что самое важное в жизни? От каких ошибок вы бы предостерегли молодое и не очень молодое поколение?

– Самое главное для меня – моя жизнь, моя семья: жена, дети, внуки, родственники. Я рад, что проснулся утром и начался новый день. Молодым надо быть стойкими, поменьше завидовать, нужно учиться, осваивать профессию – не ради высшего образования, а ради пользы для своей страны и места, в котором живёшь. Юношам – не бояться служить в армии. Россия у нас одна, и мы должны её беречь. Уверен, что всё будет хорошо.