Огонёк – хрупкая девушка небольшого роста. Она совсем не похожа на солдата, но уже второй год служит по контракту в Донецкой Народной Республике. Солдат пехоты. В Сургуте её ждут трое детей. Они знают: мама обязательно возьмёт отпуск и прилетит к ним. А пока должна быть там, обеспечивая им мирную жизнь. Журналист ugra.aif.ru поговорил с военнослужащей о буднях женщины на СВО.
Патриотизм с адреналином
Ксения Светлая, «АиФ-Югра»: Вы совсем не похожи на солдата…
Огонёк: Там служат разные женщины, и их немало. Те, кто находится в Донецкой и Луганской народных республиках с самого начала СВО, – более опытные, прожжённые, с мужским характером. Я не могла представить, что женщина может так командовать мужчинами. Но есть и такие – прямо «девочки-девочки». На мои параметры не нашлось даже военной формы, всё пришлось перешивать.
– Как получилось, что вы оказались на СВО?
– Я родилась в Горловке. В детстве с семьей переехала в Сургут. На Украине у нас бабушка жила, пока мы её не перевезли. В марте 2022 года я поехала на родину по делам. Там вступила в группу добровольцев, которая работала в Мариуполе, помогала эвакуировать людей и впервые попала под обстрел. Я даже не успела ничего понять. Било по полям, очень близко, буквально в нескольких метрах от меня. Наверное, тогда мною двигал патриотизм вперемешку с адреналином. Понимание и осознание происходящего пришло чуть позже.
В сентябре я решила идти служить в Российскую армию, а с начала 2023 года подписала контракт. С тех пор я солдат. Служу в Донбассе, в Сургут приезжаю в отпуск. Позывной Огонёк мне дали ещё в Мариуполе, но не за яркий цвет волос, а за неуёмную энергию и активность. (Смеётся.)
– Бытовые условия там совсем не те, к которым вы привыкли?
– Конечно, не самые комфортные. Но человек привыкает ко всему. Если есть возможность, всегда прошу натаскать мне воды, чтобы помыться. Бывало и так: мы набирали в тазик воду, грели её на полевой кухне и мылись в кустах, где сослуживцы соорудили нам импровизированную ванную комнату, отгородив ширмочкой. Иногда приходится жить на заводе. Обустраиваем себе что-то наподобие кроватей, создаём хоть какой-то уют. Стараюсь не забывать, что я – женщина.
Многие представляют, что, как только пересекаешь границу, начинаются окопы и воронки. Нет. Донецк и Горловка живут своей жизнью. Единственное отличие – по дорогам ездят танки. Знакомые удивляются: ресницы нарастила, ногти сделала – какая из тебя военная? Но у нас есть место и время, чтобы заниматься уходом за собой – нам же дают увольнительные. Я всегда отвечаю: «Рассуждать на расстоянии всегда проще. Приезжайте к нам в гости. Мы покажем наш быт. Представляете, мы даже моемся, стираем и кушаем периодически».
– Скучаете по красивым нарядам?
– Иногда очень хочется надеть платье. Бывает, в выходной мы с девочками наряжаемся и выходим в кафе покушать мороженое. А то всё время в форме. Единственное разнообразие – она то тёмно-зелёная, то светло-зелёная. Но вы не подумайте, мы ни на что не жалуемся: есть ноги-руки, зарплату получаем. Можем купить в магазине то, что нам нужно, – если представится такая возможность.
Лишний раз не рисковать
– Есть мнение, что СВО – мужская прерогатива, а женщина должна быть с семьёй, с детьми…
– Не соглашусь. Женщины смекалистые, у них очень хорошо развита интуиция. На них огромная уходовая работа – я про медицинских сестёр.
Но бывает очень тяжело морально, прямо до слёз, особенно когда дома заболеют дети, а я на расстоянии четырёх тысяч километров от них и ничем не могу помочь. Ну и выматывают постоянные бомбежки: там летит, тут падает, всё надоело и хочется домой. Всё же мы, женщины, нуждаемся в помощи и опоре. Меня встряхнут хорошенько, приведут в чувства, я успокоюсь. Истерики от усталости. Всё проходит, остаются боевая задача и ожидание очередного отпуска.
Я много раз от женщин в тылу слышала, что нам здесь делать нечего, разве что ублажать солдат… Поверьте, там не до мыслей об этом. Для меня там мужчин нет, они мои боевые товарищи, все находятся на расстоянии вытянутой руки.
– Но для одного мужчины вы всё же сократили эту дистанцию?
– Да, сделала исключение. В Донецке я познакомилась со своим вторым мужем, там же и свадьбу сыграли. Он тоже военнослужащий, долго и красиво ухаживал – насколько это возможно в тех условиях. Но нам, как супругам, нельзя служить вместе, и нас сейчас разделяет расстояние в 800 километров.
Вообще, надо жить здесь и сейчас. И на СВО есть место любви. Если постоянно думать об опасности и не жить – то… когда жить? Там такая же жизнь идёт. Роддом работает, магазины, дети во дворах играют. Вчера школу обстреляли, а наутро дети там с горки катаются. Это сложно понять, если ты там не был. Прошёл обстрел – спустя час жизнь снова кипит. Я тоже сначала опасалась, дёргалась, а потом как-то привыкла ко всему. Когда съезжу в отпуск домой и возвращаюсь назад – появляется мандраж. Отвыкаю от каких-то звуков. Обычно двух дней хватает для адаптации, и жизнь продолжается. Единственное: смотришь сводки, чтобы было понимание, где безопасней проехать, пройти, укрыться…
– Вам приходилось применять оружие?
– У меня есть оружие. Меня обучали им пользоваться. Применять пока не приходилось. Однако в случае чего защитить себя смогу. У нас мужчины всегда рядом, женщин стараются одних не отпускать, оберегают.
– Чего вам там больше всего не хватает?
– Детей… (Повисает пауза, Огонёк пытается справиться с захлестнувшими её эмоциями.)
Я никогда и ничего не скрывала от детей. Объясняла им, что мама служит. Но в последнее время они стали задавать вопрос: «Почему ты не найдёшь работу здесь? Другие мамы ходят на работу и возвращаются каждый день домой». Сейчас я в отпуске, но скоро мне улетать назад. Всегда тяжело уезжать. Невыносимо видеть слёзы детей… Мне уже командование говорит: «Как тебя отпускать домой, ты потом где-то в своих мыслях». Но проходит время, всё возвращается в привычное русло. Дети начинают спрашивать, когда я приеду, и мне становится легче. Мы с ними всегда на связи, разговариваем по видео, иногда даже вместе делаем уроки. Я делю отпуск на несколько частей, стараюсь приезжать на дни рождения детей, на Новый год, во время их школьных каникул, чтобы подольше побыть вместе.
С заботой о детях
– Вам страшно бывает?
– Всегда страшно. Я не знаю ни одного человека, который бы сказал, что не боится. Ложишься спать и слышишь, как летят снаряды. Мелькает мысль: проснусь или нет? Выезжаешь куда-то – тоже никогда не знаешь, вернёшься ли. Мы теряем людей. Но пугает даже не это, пугает то, что смерть уже не так потрясает. Вот это действительно страшно. Говорю с ребятами – у всех то же самое. Конечно, нам нужно прорабатывать эти моменты с психологом, но пока не до этого.
– Находясь там, где опасность на каждом шагу, вы рискуете каждую минуту… А как же дети?
– Я стараюсь не думать о том, что рискую или могу не вернуться. Об этом нельзя думать. И плакать нельзя – это главное правило. Нужно думать только о хорошем. У меня есть дальнейшие планы на жизнь. Дети сейчас дома с моей родной сестрой. Её муж тоже сейчас на СВО. И отец моих детей подписал контракт и ушёл на СВО.
– Почему вам важно быть именно там?
– Как-то в Донецке я пошла в аптеку. Но не дошла. Туда на моих глазах прилетела «градина». А ведь это гражданское место… Аптека разлетелась на кусочки, меня оглушило, я получила лёгкую контузию, а ведь могла быть там, внутри. Я не хочу, чтобы там была такая жизнь. Я насмотрелась, как там дети живут, не хочу, чтобы мои дети такое испытывали. Многие думают, что нас это не касается. Ещё как касается. Чтобы этого не было у нас здесь, мы сейчас находимся там. И почти все мои сослуживцы придерживаются такой позиции.
Некоторые меня называют кукушкой: мол, бросила детей и уехала. А кто знает, что будет завтра? Беспилотники сбивают над Белгородом, Москвой, Ростовом. На территории ДНР, ЛНР, в Херсонской и Запорожской областях идут боевые действия. Там их и нужно закончить. Мои дети для меня – самое главное в жизни. Но, находясь на СВО, я о них и забочусь. И пока я нужна там, я буду там…
Министр РФ высоко оценил пункт отбора на службу по контракту в Югре 
Андрей Турчак посетил пункт отбора на военную службу в Ханты-Мансийске 
В Югре открыли первый в РФ Центр отбора на службу по контракту 3 разряда