Ветеран ОВД Валерий Воробьев о службе в 90-е и современной полиции

Раньше милиционерам запрещали «раскручивать» неудобные дела приказом сверху, а теперь просто бумажной работой заваливают, чтобы на преступников времени не оставалось.

О проблемах в работе полиции рассуждает ветеран органов внутренних дел, председатель Общественного совета при ОВД г. Нягани Валерий Воробьев.

Тогда – и сейчас

– Валерий Михайлович, вы работали в угрозыске, 80 раз получали денежные поощрения за раскрытие преступлений. Все тяжкие?

– Я одинаково горжусь и раскрытым убийством, и если бабушке платочек помог найти. Это всё – помощь людям.

Моя работа в милиции началась в Тюмени. Там мне с коллегами довелось раскрыть первое в области убийство иностранцев. В 1978 г. два болгарина-строителя в притоне не поделили женщину с местными мужиками. Иностранцев зарезали, инсценировали ограбление и выбросили на улицу. Дело раскрыли – я получил свою первую медаль. Болгарскую. «За заслуги». Есть «памятное» дело. На рубеже 80-90-хх годов мы обнаружили педофильскую сеть. В ней было 120 человек – учителя, священники, учёные, деятели культуры... Преступников наказали – кто-то партбилет потерял, кто-то должность… «Сверху» нам запретили полностью «раскрутить» это дело. Педофильское лобби в России сильно, не зря же убрали из УК РФ статью о мужеложстве. В 90-е я переехал в округ. Здесь эта зараза не была так распространена: люди сюда ехали нормальные, работящие…

– Девяностые называют «лихими». Как здесь тогда работалось?

– Сложно: развал структуры МВД, потери личного состава, многие увольнялись. Утратили систему наставничества. Всё из-за того, что МВД возглавляли люди, понятия не имевшие о нашей работе. А преступность разгулялась – люди «взяли свободы столько, сколько смогли». Одни по-лёгкому делали деньги, а другие так же по-лёгкому, силой их отнимали. Сейчас всё уже «отмыто», преступники предпочитают сидеть в кабинетах. Но, например, в годы моей службы, в Нягани не было воров в законе. Выпроваживали их аккуратно – мол, сами порядок поддержим, без вас.

– В России за последний год на 300 тыс. увеличилось число людей, живущих за чертой бедности. Нужно ждать роста преступности?

– Если уровень жизни падает у бабушки – та, конечно, будет просто меньше есть. Кто послабее – в петлю полезет. Кто посильнее и без принципов – пойдут воровать и грабить. Бедность, безусловно, рождает преступность.

Кто за что в ответе?

– Полицейские жалуются, что стало слишком много бумажной работы, преступников ловить некогда...

– Да, сегодня палочной системы, когда от сотрудников требовали нереальных показателей и те прибегали к припискам, нет. Зато бумаг раз в 10 больше, чем при советской власти. Справки и отчёты отнимают треть рабочего времени. Возьмём участковых. Во времена моей молодости говорили: «У участкового 280 обязанностей, вплоть до покраски забора, кроме главной – раскрывать преступления». С тех пор ничего не изменилось. Участки большие, до 5 тыс. человек. Как за всеми уследить, если даже соседи по подъезду не знают друг друга? Кстати, в Нягани сейчас идёт хороший эксперимент: в пос. ГРЭС есть дом, в одной половине которого – жильё инспектора, в другой – кабинет. Это очень удобно. И болезненный для полицейских квартирный вопрос надо решать. Когда «пропадаешь» на службе по двое-трое суток, важно знать, что тыл прикрыт, что дома всё хорошо.

– Разделение полномочий создаёт немало проблем...

– В Югре попробовали разгрузить полицию и полномочия по составлению протоколов по некоторым административным нарушениям передали муниципальным властям. Что на деле? Патрульный видит компанию хулиганов. Составляет протокол за распитие спиртного в общественном месте, но для составления протокола за то, что они намусорили, должен вызвать муниципального чиновника. Не понимаю этого. Удобнее, если полицейский составит все протоколы разом.

– Чего вы, как практик, ещё не понимаете в современной правоохранительной системе?

– Почему за хищение 10 млрд. суды дают 5 лет с отсрочкой или условно, а за небольшую кражу «влепляют» по полной; почему пристав забирает у должника последний телевизор, а за экономические преступления отменена конфискация.

Ещё не понимаю выражения «кошмарить бизнес». Чтобы к предпринимателю три года нельзя было прийти с проверкой – нонсенс! Недавно показывали по ТВ, как в Омском маслосырзаводе в пищевом сырье купались. А контролирующие органы наказывают за «лишние» проверки.

– Что нужно, чтобы югорчане чувствовали себя в безопасности?

– На улицах наших городов – достаточно безопасно. А для большей эффективности надо, чтобы полицейский к каждому заявлению гражданина относился, как к своему. Чтобы у каждого был фронт работы, за который он отвечает. И будет порядок.

​

Смотрите также:

• Мария Метлицкая: В полицейском государстве функции цербера должна выполнять →
• Дачные войны. Что мешает садоводам-огородникам Сургута жить мирно? →
• Кто, зачем и из чего стреляет в Югре →