Когда геологи бурят разведочную скважину, вместе с буром на поверхность поднимается керн – спрессованные столбики нефтесодержащих пород из недр земли. Изучая их, можно узнать, где, на какой глубине, и в каких количествах залегает нефть.
Когда в начале 90-х годов прошлого века разваливалась геологоразведка, рушились геолого-разведочные предприятия, керны валялись как попало и где попало: на чердаках, в подвалах, в неприспособленных помещениях. Югра могла остаться без своей нефтяной истории. Александр Шпильман – тот, кто со своим отцом, легендарным Владимиром Шпильманом, и коллективом единомышленников, создал Центр рационального природопользования. А в нём - огромное кернохранилище. Именно там хранится вся история югорской нефтедобычи.
По науке - лучше
- Александр Владимирович, Центр рационального природопользования организовал ваш отец. На Вас его имя и репутация не давят?
- Авторитет отца для меня был непререкаем всю жизнь. И в профессиональном плане, и в человеческом. Поэтому после института я уехал работать на Сахалин. Хотя отец меня очень звал работать вместе с ним. Я понимал, что авторитет отца среди геологов не даст мне развиваться самостоятельно.
Через 8 лет сахалинской работы я понял, что готов работать рядом с отцом, но уже не в тени его авторитета. И с 1994 по 2001 годы мы проработали вместе. Он меня учил, как школьника. Он разворачивал карты, рассказывал и показывал саму суть своего понимания геологии. Объяснял свои научные подходы, но не как лектор, а как практик.
- Каково главное предназначение Центра?
- Он создавался как научное обеспечение государственных решений. Когда в 1994 году власть округа получила полномочия, она поняла, что одно дело скомандовать «вперёд», а другое – принимать решения на основе научных, аналитических разработок. И тогда все поняли, что нужен Центр. Моего отца пригласили его создать и возглавить. И буквально через год Центр уже работал: проводились аукционы, предоставлялись участки на нефтедобычу. За 3-4 года добычу нефти восстановили, затем пошёл рост. То есть, в самый провал постперестроечных времён удалось создать структуру, которая из этого провала нефтедобычу вывела.
- Каким вы хотите видеть Центр?
- Я хочу, чтобы усиливалась научная часть. Необходимо создавать более сложные прогнозные модели. Плюс мы сейчас создаём кооперацию сразу нескольких центров и институтов. Вот именно эти направления на перспективу, я считаю, очень важны.
Требуется новая лаборатория – по Баженовским свитам. Вот, думаю над тем, на каких принципах её создавать. Надеюсь, что эта лаборатория заработает уже в 2012 году.
Еще специалистов по геохимии здесь очень мало. Их необходимо готовить.
Потом, мы используем много западных программ. А свою школу программистов в 90-е годы утратили. Хочется всё восстановить.
Охота на нефть
- У людей характеры разные. Вы - какой?
- Я люблю работать в команде профессионалов. Если идёт поиск совместного решения, я не сяду за стол с людьми, которых профессионалами не считаю. Точнее, не буду решать с ними серьёзную задачу.
Иногда я жёстко добиваюсь того, что мне надо, не люблю игр в демократию.
- Ваш коллектив открыл более ста месторождений нефти. Это же охота. Охота на нефть!
- Не охота, а азарт. Вот человек надевает лыжи, забирается в гору, скатывается вниз, норовя разбить себе башку. Зачем ему это? Это азарт, ощущение полноты жизни. Мой профессиональный азарт огромен. Не верится, например, что только одно месторождение, Боровое, на востоке открыто. Разбурили двести пустых скважин. Уже все осторожность начинают проявлять. Но ведь если одно месторождение открыто – значит, есть и другие. И мы с упорством маньяков идём туда, снова ставим сейсмику, снова бурим скважины…
- Скажите, есть ещё в Югре уникальные месторождения?
- Не знаю. Надо искать любую нефть. Сейчас выгодная ситуация для разработки месторождений. Дороги проложены, трубопроводы - в нормальном состоянии. Если подождём лет 40, трубопроводы сгниют, инфраструктура обветшает. Разработка новых месторождений станет нерентабельной.
Меня что удивляет: мы выходим в какую-то часть Западно-Сибирской нефтяной провинции, например, на юг Тюменской области, и начинаем восхищаться: ах, Уватское месторождение, 5 млн.тонн годовой добычи! Говорят об этом как о великом событии. Да у нас в Югре таких месторождений полно – куда не сунься. Но, если это в другом субъекте – это круто. А если у нас в Югре – то так, мелочь.
И вот тут понимаешь, что на нас давит громадьё нашей добычи - 262 млн. тонн в год!
И многие так же рассуждают. Мол, есть десяток гигантских и крупных месторождений, они дают 70% нефтедобычи, и этого хватит. И вместо того, чтобы продолжать осваивать свои земли, мы идём в Восточную Сибирь. Так, чтобы там добиться такой добычи, нужно угрохать кучу денег!
У нас сегодня около 200 открытых, но не введённых месторождений. Это 1,5 млрд. тонн нефти в сумме, если вдуматься. И это – с трубопроводами, развитой инфраструктурой…
Есть и приличные среди них – более 70 млн. тонн. Освоение в 2001 году заморозили на 10 лет!
Необходимо вводить новые районы добычи. Сейчас вводим Сергинский нефтегазоносный район. Но ведь есть ещё Юганская впадина, Карабашская зона, Колтогорский мегапрогиб. Про Баженовскую свиту я вообще не говорю.Надо всё вводить!
- Каким должно быть государство, чтобы брать у земли то, что должны взять?
- Нужно вернуть Министерство геологии, восстановить нормальное управление геологической отраслью. У Министерства природных ресурсов – и рыба, и экология, и ещё - геология. А это задачи разные и, порой, противоречивые.
Логичнее объединять геологов-рудников с геологами-нефтяниками, чем геологов с экологами! Сейчас превалирует точка зрения, что пока запасов избыточно много. А это непрофессиональная точка зрения. Если будет в округе государственный холдинг по геологоразведке – я поддержу. Нужно вкладываться в геологоразведку!
Дети – это интересно
- Каковы Ваши личностные и семейные ценности?
- В нашей семье из поколения в поколение воспитывалось уважительное отношение к родителям. И у меня есть уважение к старшим. Почитание. Уточню, именно почитание, а не послушание. Это разные вещи. Моя мама активно работает в нашем Центре, преподаёт в университете, доктор наук, много пишет. У неё много учеников, аспирантов, студентов. Но когда-то я могу сказать: «Нет, мам, я буду делать по-другому». Можно быть очень послушным – но не уважать своих родителей.
Если говорить о семейной жизни, то я до пятидесяти лет дожил, но так ничего и не понял. Например, откуда берутся чувства между мужчиной и женщиной?
Мы с женой во многом живем так, как жили наши родители. Мы просто объединили эти принципы. Примерно так же воспитывали детей. Они меня любят, все выросли, все университеты закончили. Внучка в школу пошла. Сейчас мы живём с женой вдвоём. Дети приезжают, мы обсуждаем уже взрослые дела и проблемы. Вообще, взрослые дети – это интересно. Начинаешь понимать, что жизнь какая-то другая…
Досье:
Александр Шпильман родился в 1962 г. в Оренбурге. В 1984 г. окончил Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. И.М.Губкина. Квалификация – горный инженер-геофизик. Кандидат наук. Директор Государственного предприятия Югры «Научно-аналитический центр рационального недропользования им.В.И. Шпильмана». Зав. кафедрой промысловой геологии нефти и газа Тюменского нефтегазового университета. Женат. Вырастил четверых детей.
Секреты «чёрного золота» 
"Мы не покорили Сибирь - Сибирь покорила нас" 
Нефтяная отрасль близка к кризису 
Дядя Свечкин из Урая 
В ожидании «взрыва»