Когда красота – самое главное в жизни, – это страшно.
Самая большая мечта Зойки – быть красивой – сбылась в момент ее рождения. Следовательно, мечтать девочке стало, в принципе, не о чем. Она и так получала все, что захочет. Родители свою девочку холили-лелеяли и на свою инженерскую зарплату весьма неплохо одевали.
В школу Зойка пошла без особой охоты, как повинность выполняла. Сидела за партой – сияла во все стороны несуществующим нимбом.
— Зойка-плойка, – дразнили одноклассники. А она только морщила нос:
— Я не плойка, я – королева!
Я – исключение!
Так и повелось. Прозвище Королевишна прочно закрепилось за Зойкой и уже никуда не отпускало. Ей льстило.
Школу закончила ни плохо, ни хорошо. Ей всегда было интереснее жить вечером, жить в клубах и на дискотеках. Там, где, по ее мнению, самое место красивой девушке. Она научилась красиво, как на картинке, держать тоненькую женскую сигарету, говорить тихим, с придыханием, голосом, хихикать и медленно облизывать губы после «мартини». Надо сказать, это производило впечатление.
— Зоя, нельзя так жить, – уговаривала мать, – учиться нужно дальше, жизнь свою строить.
— А я, по-твоему, чем занимаюсь? Строю. Никогда не буду жить, как вы, – парировала дочь.
— Ты хоть знаешь, чего хочешь?
— С рождения!
В городе Королевишну не знал только ленивый. Поговаривали, что она недоступна только на самый первый, поверхностный взгляд. А так, если присмотреться – обычная дрянь. Тем не менее, с ней можно было выйти в свет. Первым на эту удочку попался местный авторитет Эдик. Он был еще из тех, старой волны. Чтящих кодексы и договоры.
— Почему бы нам, девочка, не заключить обоюдоудобное соглашение? – подсел он к Зойке как-то вечером в баре.
— Что-что? – Она хоть и была красавицей, умом не блистала. Эдик поморщился.
— Зоя, я сниму тебе квартиру, буду платить, а ты, соответственно… Ну, ты работать у меня будешь. Сопровождать на разные встречи, выполнять кое-какие порученьица.
— А машину?
Эдик понял, что сделка совершена. Так Королевишна начала зарабатывать. Выходила в свет в нарядах, охмуряла мужиков, в интересах дела ложилась к ним в постель. Ей даже нравилась такая жизнь. Она была похожей на кино. Такое красивое-красивое и глупенькое-глупенькое.
— Я создана для этого, – говорила Зоя сама себе. – Я не буду жить, как все домашние клуши, я – исключение.
И производила впечатление так, как могла. Святая вера в собственную исключительность делала Королевишну смешной в глазах других, но ей было не дано увидеть это. Все, вроде бы, шло хорошо, с работой она справлялась, но все чаще Эдик просил ее на мероприятиях сидеть молча. А однажды, когда Зоя сморозила очередную глупость, не выдержал:
— Ты что-нибудь, кроме комиксов, читать можешь? Красота – далеко не все, что нужно женщине, пойми!
— Ты просто завидуешь, ты ведь по сравнению со мной дед старый!
— Ну-ну, – усмехнулся Эдик, – Ну-ну. Собирайся, Королевишна.
Право сильного
Так Зоя вновь оказалась дома. Ненадолго, как утешала сама себя. Уж больно не хотелось менять такую привычную и налаженную жизнь. Хотя и с родителями было неплохо поначалу. Готовили еду, мыли посуду, не особенно приставали с нравоучениями. Как-будто ждали чего-то. Чего-то, чего Зоя не могла им дать.
По вечерам в баре все чаще стала собираться молодежь. Эти «нововолновые» были хорошо прикинуты, похожи на гангстеров из зарубежных фильмов с эдаким налетом гламурности. Они небрежно носили брэндовые вещи, глаза прятали за темными очками и рассуждали на ломанном русском. Зоя силилась понять этот язык, но ей было сложно. Ее тянуло к таким. Казалось, если сделать этот шаг, все станет как надо. Королевишна медленно водила бедрами в такт музыке и размышляла: как лучше произвести впечатление. Это была ее любимая мысль.
Повезло через неделю.
— Курт, – подсел за ее столик брюнет. Отпил из ее бокала.
— Это имя?
— Ну что ты, разве бывает такое имя у русского? – поднял глаза и сощурился, как от солнца. – Красивая…
Королевишна подобралась, как перед прыжком. Да! Сейчас или никогда! Только она никак не могла сообразить, что же нужно сделать в эту минуту. Курт взял на себя роль ведущего.
— Танцуем?
— Танцуем.
После танцев решили продолжить знакомство в машине. Зое некогда было думать, правильно это или нет, она четко знала одно – в этот ответственный момент на ней надето очень красивое белье.
С Куртом было совсем не так, как с Эдиком. Работу он не предлагал, а появлялся и пропадал тогда, когда вздумается. Он вроде бы и ценил Королевишну, но мог вдруг отделаться лаконичным: мне не хочется. А она… А что, собственно, она!? Любить ее сердечко не могло никого, кроме себя великолепной. Зоя просто тянулась в Курту, поскольку признавала за ним право сильного. Право вожака стаи.
— Ты, как волк.
— Ага, девочка знает Маугли? Или это тебе прислали SМSку?
Лучшая за всю пятилетку
Сегодня Курт решил вдруг познакомить ее со своими друзьями. Королевишна радовалась. Значит, оценил, значит, все правильно она делала.
— Понимаешь, мы собираемся на тусовку на турбазу. Это что-то вроде вечеринки братства, впрочем, не забивай себе моз… ну, то, что у тебя находится в голове под волосами.
— Куууурт, а что мне туда надеть?
— А это совсем не важно, милая. Это совсем не важно.
Когда приехали на базу, было уже темно. Компания Курта откупила коттедж на самом берегу. Пахло шашлыками. Вокруг стояли иномарки. Зое показалось, что их как-то слишком много. И – мужики. Холеные, стильные, знающие, что надо делать.
— Ты пока посиди в доме, когда будет надо, позову, – Курт направился к мангалу. И – не обернулся, будто разом потерял к ней интерес.
Королевишна в шикарном белом платье, подчеркивающем честно заработанный в солярии загар, постояла немного, потом поднялась в дом. Тихо, ни тебе женского смеха, ни тебе разговоров под дымок «Вирджинии слимс». Казалось, она сидела очень долго. Слышала перекличку мужских голосов. Кажется, они накрывали на стол. Смеялись. Прошло еще какое-то время.
— Ну, спускайся, – в дверях появился Курт. Кажется, пьяный.
— Я поправлю макияж.
— Не стоит, ты прекрасный экземпляр, – он взял ее за руку и повел на улицу. Властно, как хозяин.
За столом сидели семеро. Закусывали, пили, смеялись, переговариваясь. Семеро мужчин. Курт оказался восьмым. Королевишна – единственной. Он вывел ее в середину импровизированного зала, сам отошел.
— Дааа…
— Курт, ты побил рекорд Олега!
— Да она лучшая за всю пятилетку, – делились впечатлениями гости. Зою распирало от гордости. Она чувствовала себя избранной.
— Раздевайся, – вдруг скомандовал Курт.
— Что?
— А ты думаешь, зачем тебя привезли? – он улыбнулся, – У нас традиция, один раз в год мы делим одну на всех. Потому что делим на всех одно дело, давно. В этот раз была моя очередь, – и он дернул платье. Белоснежная ткань скользнула к ногам.
А дальше все было банально и неинтересно. Утром измученной Зое швырнули деньги.
— Это за молчание. Все было по согласию. Все наблюдали вашу нежную дружбу с Куртом. И подбери сопли, Королевишна.
Зойка все еще надеется встретить принца. В «Космо» она читала, что после жестоких разочарований героиням всегда везет. Ну, хотя бы, как Ксюше Собчак или Оксане Робски – ее любимым писательницам.
Смотрите также:
- Надежда Губарь: Сто двадцать два способа влезть в платье →
- Надежда Губарь: Я хочу, чтобы ты сдох… папа →
- Надежда Губарь: Путевка в детство →