О настроениях, переживаниях югорских украинцев и пресловутом национальном вопросе рассуждает Владимир ХАЛИМОНЧУК, председатель сургутского культурно-просветительского общества «Украинська родына».
Воевать не пойдём
– Владимир Евгеньевич, что, на ваш взгляд, происходит сейчас на Украине, как вы оцениваете поступающую к вам информацию?
– Мы узнаём о событиях на родине не только из СМИ, но и у родных, знакомых, живущих там. За последние 10 лет я редко видел объективные информационные сюжеты или передачи про Украину на российском ТВ. Когда начались события на Майдане – пошло сплошное шельмование, поливание грязью. Нет глубинного анализа: почему ситуация сложилась так, а не иначе? А ведь началось всё с того, что мирную демонстрацию студентов разогнали неоправданно жестоко. Люди хотят жить в правовом государстве. Их не устраивает коррумпированная власть, которая за три года якобы ограбила народ на 30 млрд. долларов. Так что вопрос не в евроинтеграции и не в союзе с Россией.
– Когда у братского народа в доме неладно, сложно относиться к ситуации спокойно. Встаёт вопрос: требуются ли вмешательство, помощь?
– В массовое сознание внедряют идею объединения Украины с Россией. Но когда Жириновский говорит о введении войск, о разделе страны, и в телестудии аплодируют – становится страшно. Считаю, Украина должна быть независимой. Не союзы с Востоком или Западом нужны этой стране, а добрососедские отношения! Объединение несёт утрату культуры, как было в своё время с Восточной Украиной. Там народные традиции теперь лишь на уровне танцев на концертах в шароварах.
– В Югре – много украинцев. Если на родине дойдёт до вооружённых конфликтов – что будут делать?
– Если начнётся гражданская война, думаю, вряд ли кто-то поедет воевать. Зато беженцы потекут во все соседние страны, в том числе в Россию, в Югру, обременят их экономику. Остаётся наде-яться на здравомыслие украинских и российских властей.
Традиции на уровне танцев
– Югра – культурный «плавильный котёл». Прививаются ли приехавшим некие общие черты, чувствуют ли они привязанность к этой земле?
– Те, кто давно сюда приехал, считают себя югорчанами. Нас роднят некие общие ценности, привычки. Досуг проводим по-югорски (рыбалка, охота, дача). В 80-е годы была развита взаимовыручка на дорогах. Если машина ломалась на трассе, помогал первый же встречный водитель – так здесь было принято, и этому учились все приезжие. Сейчас так чаще поступают профессиональные автомобилисты, но обычай всё равно живёт и поддерживается на государственном уровне – ДПС в морозы помогает водителям на дорогах. Впрочем, только вдали от своей земли связь с нею ощущается наиболее явно: создаются землячества, надевается одежда с символикой.
– Вы общаетесь с представителями других национальных объединений. Верно ли, что азиатские, кавказские диаспоры – сплочённее, чем славянские?
– Это так. Наверное, исторически большие просторы и многочисленность народа мало побуждали нас к необходимости быть заодно. А представители названных вами народов нацелены на выживание, согласованность действий, у них приветствуется многодетность, они могут довольствоваться немногим ради общего семейного блага. Благодаря всему этому на бытовом, социальном уровне они порой добиваются большего – льгот и пособий, жилья, работы… И это при том, что славяне легче адаптируются благодаря отсутствию языкового барьера!
– У нас ведутся языковые курсы, мигрантов социализируют, есть упрощённый порядок получения российского гражданства… Где граница между гостеприимностью и усаживанием к себе на шею?
– Нехватка рабочих рук в России и общее советское прошлое не позволяют найти простые решения. Ограничение притока мигрантов необходимо. Но главное в национальной политике – создание условий для диалога культур, их развития, взаимопонимания и умиротворения. Поэтому национальная политика югорских властей, администрации Сургута – на мой взгляд, правильная. Фестивали, концерты, недели культур – это замечательно.
– А законодательная база отвечает требованиям времени?
– В законах всё прописано, надо только исполнять. Вот пример: по предложению национально-культурных автономий власти должны содействовать открытию и работе национальных классов, факультативов, воскресных школ. В нашей воскресной школе преподают украинские язык, литературу, историю, географию и природоведение. До 2006 года городская администрация выделяла для этого три преподавательских ставки. Потом передали округу, и от нас требуют лицензировать свою деятельность. А это невозможно: нет адаптированных к России учебников и образовательных программ. Создать такие учебники – дело сотрудничества обоих государств. Когда-то министр культуры России Швыдкой обещал это, но ничего не сделано. В итоге мы не можем действовать официально.
Хорошо, что администрации Сургута и нашей школы идут навстречу, предоставляют помещение. Спонсоры помогают. Но сами люди неохотно принимают участие. А ведь в городе – несколько тысяч педагогов, учителей на пенсии. Почему бы не помочь?
Думаю, в связи со сложной, конфликтной национальной обстановкой в обществе люди падают духом, предпочитают держаться в тени, не выносить свои традиции дальше кухни, выходят лишь на большие мероприятия. Даже русские чувствуют себя неуютно. Хорошо, что в Сургуте есть колледж русской культуры, помогающий хранить традиции. В воскресной украинской школе учатся сейчас лишь полтора десятка ребят, хотя несколько лет назад было в десять раз больше. Но надо помнить, кто мы есть.
Говорят, мир спасёт красота. Нет, это миссия культуры. Когда мы научимся понимать и принимать друг друга – заживём мирно.
Кстати: Выпускников воскресных украинских школ по квотам принимают в вузы Украины на бесплатное обучение. В прошлом году 4 гражданина России воспользовались этой возможностью, двое из них – сургутяне.
За двадцать лет работы Сургутская украинская воскресная школа отправила учиться в соседнюю страну полсотни выпускников. В основном осваивают гуманитарные профессии, но некоторые получают специальности для нефтегазовой сферы – и возвращаются работать в Югру.