В Берёзовском районе, на правом берегу реки Северная Сосьва, стоит посёлок Ванзетур. В начале 30-х годов прошлого века сюда отправляли в ссылку врагов народа из европейской части страны. Везли ссыльных в вагонах для перевозки скота, на лошадях и по рекам на баржах.
Этот скорбный путь длился по несколько месяцев. От холода, голода и болезней многие умирали, так и не доехав до Сибири.
«Через пень-колодину»
Тех, кто выжил, высаживали на пустынном берегу, окружённом густым лесом. Здесь ссыльные и начинали новую жизнь. Сначала в землянках. Лишь после того, как переселенцы возвели в посёлке первое здание – комендатуру, им разрешили строить бараки для себя.
«Представьте, вокруг юрты мансийские. Ватернель в несколько домов и Чуанель – хорошая богатая деревня через реку. Но шло раскулачивание. Крепких хозяев вывозили сюда, на берег. Выживайте, ребята, как хотите. И вот так за 15 лет отстроили хорошую деревню», – рассказывает учитель истории и обществознания средней школы п. Ванзетур Владимир Грищишин. Национальных деревень Ватернель и Чуанель уже не существует. А Ванзетур живёт.
В начале 30-х годов в Берёзовском крае было более 10 тысяч спецпереселенцев. В основном из Свердловской, Тюменской и Челябинской областей. Чуть позже, когда началась депортация по национальному признаку, к ним примкнули крымские и поволжские татары, евреи, калмыки и немцы. Люди делали всё, чтобы выжить. В самодельных парниках выращивали капусту, лук, морковь и даже огурцы. Рыбу и дикоросы сдавали государству. Любопытно, что коренные жители называли ссыльных буржуями. Эти «буржуи» работали от зари до зари, но умудрялись находить время на отдых. Молодёжь устраивала вечеринки. А самые смелые сочиняли незамысловатые частушки.
Вы за что меня сослали?
Мне всего 17 лет.
Я молоденька девчонка –
Невинный человек.
Через пень-колодину
Ломали мы смородину,
Неужели нам, девчата,
Не попасть на родину?
Солнце на сосне
Василия и Анну Долговых раскулачили и сослали в эти края из Тюменской области. Даже их фотографий не сохранилось, только воспоминания. Знали бы они, что их внучка Елена станет главой Ванзетура!
«Мама моя даже благодарна тому, что в годы войны семья жила в этом посёлке. Немцы досюда не дошли. Здесь выращивали картофель, был свой скот. В реке можно было рыбу поймать, в лесу – белку и зайца», – вспоминает начальник Ванзетурского территориального отдела администрации г. п. Игрим Елена Томчук.
В годы Великой Отечественной на фронт ушли 160 местных жителей. А ссыльным врагам народа защищать Родину не позволили. Обратно в Ванзетур вернулось не более тридцати человек.
Свет в посёлке появился только в 1949 году. Когда зажглись первые лампочки, остроумная молодёжь придумала песню:
От избы и до избы
Зашагали торопливые столбы.
Зашумели, загудели провода,
Мы такого не видали никогда.
Нам такое и не снилося во сне,
Чтобы солнце зажигалось на сосне,
Чтобы радость подружилась с мужиком,
Чтоб у каждого – звезда под потолком!
Отрезанные от большого мира люди радовались мелочам. В череде серых будней, состоящих из отметок в комендатуре и беспросветной работы, любые изменения в привычном укладе жизни они воспринимали с воодушевлением и надеждой. Сегодня живых свидетелей тех событий почти не осталось. Даже представители старшего поколения мало помнят времена, когда сами были детьми.
Без языка
В конце пятидесятых в Стране Советов началось «укрупнение» деревень. «Все юрты свозились в Ванзетур, здесь организовали артель, потом громаднейший колхоз», – рассказывает учитель истории и обществознания средней школы п. Ванзетур Владимир Грищишин. Так исчезли с карты Западной Сибири ещё несколько деревень, в которых жили манси: Новинская, Неримово, Камрадка – родина мансийского поэта Ювана Шесталова. «Когда мы переехали в Ванзетур, нас с братом привели в детский сад. У меня осталась в памяти картинка из детства: мы сидим в стороночке, на скамеечке, а дети бегают, играют. Я потом у мамы спросила, почему с нами дети не играли. А она ответила: «Вы же на русском языке не умели говорить!» – вспоминает племянница Ювана Шесталова научный сотрудник этнографического музея под открытым небом «Торум Маа» Майя Макарова. Она родилась в 30 км от Ванзетура на рыбацком стане «Ёлка-Шапка» (так коренные народы назвали своё промысловое хозяйство, потому что шапки снега на елях и кедрах напоминали зимний головной убор) и до пяти лет жила в деревне Новинская, которую потом пришлось оставить. Так менялся состав населения посёлка: представители коренных народов продолжали переезжать в Ванзетур, а репрессированные после объявленной реабилитации уезжали из него. Но были и те, кто остался. После ликвидации колхозов жизнь на селе изменилась. Люди потеряли стабильный заработок, а заодно и уверенность в завтрашнем дне.
Тем не менее Ванзетур можно смело назвать центром сохранения традиционных лодок мань-хап (калданок), которые используют для охоты и рыбалки народы Севера, проживающие в Белоярском, Берёзовском, Октябрьском и Кондинском районах. Соревнования на калданках – главное спортивное событие Ванзетура. Для участия в нём в посёлок съезжаются спортсмены со всей Югры.
Жить здесь и сейчас
«Неперспективный посёлок. Здесь нет предприятий, которые могли бы его развивать, и сюда никогда не проведут газ. Уголь нам транспортируют летом, в навигацию», – рассказывает мастер Ванзетурского участка № 6 МУП «Теплосети Игрим» Юлия Малюк.
Недавно в домах, которые отапливаются по старинке, углём, появился скоростной интернет
Ванзетур располагается между двумя крупными газовыми посёлками – Берёзово и Игримом. Но до него голубое топливо не доходит. Трат на доставку больше, чем выгоды от использования. Зимой до Ванзетура можно добраться по зимнику. В распутицу или летом – на вертолёте и по реке. Есть ли у Ванзетура будущее? Жители не знают. Считают, что надо просто жить здесь и сейчас. А там видно будет…
Напишут пером… о древностях Югры. Ученые разбираются в истории региона 
«Югре - 900!». Знатоки истории родного округа могут выиграть автомобиль