Надежда Губарь: Я тебя никогда не оставлю

Говорят, Бог всегда дает нести лишь посильный крест. Может, врут?! 

   

   

Елене снилось лето. Огромное солнце светило неистово, обнимало теплыми лучами. Она будто бы сидела на зеленой мягкой траве и готовила еду. Корзинка для пикника, такая, как в глянцевом журнале, стояла недалеко. Ох, чего только не было на разостланной скатерти – помидоры, огурцы, хлеб, откуда-то взявшийся шашлык… Вино. Зачем ей вино?! Да ладно, это всего лишь сон. Лена ела клубнику. Вкусную, крупную. А дети, Катюшка и Алешка бегали по траве босиком.

— Мама, Алешка!

— Я вижу, Катя, – улыбалась Лена.

— Мама, Алешка! Мама, Алешка, – кто-то резко затряс плечи. Лена открыла глаза, – Мама, Алешка! Судороги!

Моя желанная

Маленькую Катюшку все называли ангелочком и принцессой. Отец величал не иначе, как Моя Желанная. Беременность Елены была запланированной, роды прошли легко.

— Ты знаешь, мне всегда хотелось дочку и сына, – признавалась она мужу.

   

   

— Вот дочка ножками пойдет, будем за сыночком собираться.

Гуляя по парку с коляской, Лена мечтала: вот через несколько месяцев Катюшка будет сидеть, потом сделает первые неуверенные шажочки, потом… Она наслаждалась материнством, как самым большим и дорогим подарком от жизни.

— Сегодня Катя посмотрела на меня и сказала: «Мама», – тараторила она по телефону.

— Рано ей еще.

— Ничего не рано! Она так уверенно это сказала. У меня растет умная дочь.

Конечно, как все мамаши, Лена была немного заполошной. Стремилась для дочери достать с неба Луну и показать звезды на дне колодца. Только со вторым ребенком почему-то не получалось.

— Знаешь, если родится мальчик, назовем его Алешкой, – шептала она мужу.

— Да называй, как хочешь, – отмахивался он от непринципиальных вещей.

Алешка появился на свет хмурым октябрьским утром. По тому, как забегали врачи, Лена поняла: что-то пошло не так.

— Покажите мне сына, – попросила она.

— Не волнуйтесь, женщина, все будет хорошо, – зачем-то успокоила медсестра.

Потом несколько миллионов раз Елена будет задавать себе вопрос: почему Алешка родился больным? Что пошло не так? Наверное, это делают все матери. Делают, прежде, чем принять решение – нести ли эту ношу дальше.

Не мешай мне жить

— Откажись, – глаза мужа смотрели холодно.

— От Алешки?

— От какого Алешки? Что ты говоришь, Лена! Нет у нас сына. Есть некий организм, который будет пускать слюни до самой своей смерти. Ты слышала, что сказали врачи?!

— Не смей так про Алешку, не смей. Он – ребенок, он – сын!

Лена часами смотрела на ребенка. Неужели он никогда не будет таким же непоседой, как Катюшка? Неужели не соберет пирамидку, не прочитает первую книжку? Тогда она сама прочитает ему. Он поймет, он обязательно поймет, ее Алешка. И сидеть он будет, вопреки всем врачебным диагнозам. Она сможет. У нее все получится.

— Понимаешь, доченька, мне неудобно с Алешей в парке гулять. Смотрят все.

— Мама, как ты можешь?

— Больной он у нас. Давай его на балкон на прогулку выносить.

— Он ребенок, а не домашнее животное. Мне не нужно помощи через силу, – отрезала Елена.

А еще через несколько месяцев ушел муж. Просто собрал вещи и ушел. Елена узнала об этом, когда вернулась из очередной больницы. Для них с Алешкой походы к врачу стали постоянными и практически ежедневными. Катюшка гостила у бабушки. Та, отказавшись от внука, с внучкой общаться не прекратила.

Мобильный не отвечал. Осознать случившееся Лена не успела, у ребенка начались судороги. Потом домой вернулась Катя, потом купали Алешку, потом кормление, потом прием лекарств, потом, потом, потом…

Муж позвонил сам через три дня.

— Лена, я не хочу вас бросать. Но жить с ребенком-инвалидом я не готов. Как ты сама относишься к тому, что на тебя тычут пальцем?

— Это их дело.

— А как ты сама? Ведь ты совсем никакая. Ты – не женщина. Ты полуфабрикат какой-то. Спишь на ходу, все время озлобленная.

— Я не озлобленная, я просто борюсь за ребенка. Одна, без чьей-либо помощи.

— Он мешает мне жить.

— Твой сын?

— Нет. То, что ты родила вместо моего сына. Кате помогать я не отказываюсь, – Лена не слышала последних слов, борясь с желанием ударить этого большого, но очень маленького человека.

— Назло тебе он скажет первое слово, понял?!

Мир в руках

По вечерам хотелось заснуть. Иногда надолго, иногда навсегда. Лена с момента рождения Алешки перешла много рубежей. Первый, когда решаешь, откажешься или заберешь домой. Второй, когда родственники отказываются. Третьим рубежом стал плевок в душу мужа. Четвертый? Четвертый не за горами.

Иногда хочется выть. Не плакать, а именно выть, громко, протяжно, как животное. Почему с ней, почему так жестоко? И тогда Лена внимательно смотрит на сына.

Когда Алешка спит, кажется, что он – самый обычный малыш. Как Катюшка, как сотни других. Лена кладет свою голову рядом и засыпает. Ей снится лето…

— Мама, Алешка! – будит Катя. Она давно научилась чутко спать и всегда слышит брата. Она его любит.

Лена открыла глаза. Так и есть. Опять.

— Катя, таблетки! На столе! Живо!

Когда Елена дает сыну лекарство и чувствует биение его сердца, она понимает, насколько хрупкой бывает жизнь. Раз – и маленького Алешки может не быть. Поэтому она верит, что другой «раз», скачок в другую сторону, сотворит чудо.

***

— Иногда мне хочется отдать его куда-нибудь, – говорит Лена батюшке, – это грех?

Батюшка молчит. Что он может сказать измученной отчаявшейся одинокой женщине? Грех. Но ведь она никогда не отдаст своего Алешку. Смирись? Как можно смириться с тем, что твой ребенок неизлечим? Тебе помогут. А кто поможет, если помощь государства ничтожна? Наверное, он неправильный батюшка.

…Елена очень удивилась, когда вместо ответа, батюшка вдруг погладил ее по голове. Столько сострадания было в этих прикосновениях, что ей стало стыдно за свои мысли.

— Спасибо вам.

— Иди с миром, дочь моя.

 

 

Самые интересные истории из жизни журналиста Надежды Губарь в сюжете «БЛОГИ».

Смотрите также:

• Мы думаем, что все знаем, на самом деле не знаем ничего →
• Надежда Губарь: Два моих любимых папы →
• Можно ли лепить пельмени одной рукой? →