Группа студентов-историков из Германии, Австрии, Хорватии и Италии взялась этим летом за непростую работу - экспедиции по крайнему Северу с целью узнать судьбы людей, насильно переселённых в годы Великой отечественной войны из Поволжья и Ленинграда. Одна из таких семей - Эммы Мухиной из Ханты-мансийска, чью мать сослали в Самарово в 1941 году.
«Враги» по крови
До сих пор точное количество «эвакуированных» этнических немцев в наш округ неизвестно, примерно свыше двадцати пяти тысяч человек. Их судьбы были решены одним росчерком пера - 28 августа 1941 года указом Президиума Верховного Совета СССР, в котором говорилось о том, что немецкое населе ние Поволжья готовит диверсии против советских граждан, укрывает врагов народа и шпионов, а значит, должно быть экстренно переселено в другие районы Советского Союза. Так начались гонения на немцев по всей стране. По воспоминаниям Эммы Мухиной, её матери Марии Витман в тот год было 18 лет девушка жила в селе Герцог Саратовской области, работала в колхозе. По совпадению, своего первого ребёнка она родила… 22 июня 1941 года. - В конце августа в село пришли военные с милицией, запретили выгонять скотину, покидать дворы. Всем было приказано сидеть дома и никуда не выходить, окна закрыли ставнями… люди сидели в темноте и думали о том, что же их ожидает дальше. А дальше была ссылка, - с трудом рассказывала её дочь Эмма. - Немецкие се мьи погрузили в товарные (телячьи) вагоны, закрыли двери и под усиленной охраной часовых поезд отправили в долгий путь. В декабре 41-го семья Витман прибыла в Самарово работать на Глазковском, а затем на Черемховском рыбоучастках и в Согоме. По дороге мужа Марии отправили в трудармию строить дорогу на Ивдель, где он и умер. Так на плечи молодой женщины легла забота о её сестре, матери и дочери.
Новая родина
Как следует из документов тех лет, рабочий паек на рыб заводах Югры составлял 600 г хлеба на 2 дня. Бывали случаи, когда люди от недоедания и недосыпания падали из лодок в воду. Жили «немцы» в наспех построенных бараках и землянках, где царила нищета и вши. Уезжать из района им было запрещено - необходимо было постоянно отмечаться в местной спецкомендатуре НКВД. Также им было запрещено говорить по-немецки и проводить лютеранские службы. Витманы, несмотря на тя готы военной жизни, сумели выжить и надеялись, что после войны им разрешат вернуться на Родину. Однако 26 ноября 1948 года вышел очередной приказ Президиума под грифом «секретно», в котором говорилось, что немцы «переселены навечно, без права возврата к прежним местам жительства». Мария, работавшая бригади ром в самом тяжелом месте Усть-Иртышского рыбзавода - холодильнике, где и зимой, и летом стояла стужа, несмотря на ударные показатели, до 1955 года не имела никакого права на награды, даже звание труженика тыла. Лишь с приходом к власти Никиты Хрущёва их реабилитировали, однако возвращаться домой им по-прежнему было нельзя, а те, кто всё-таки сбегал, находил свои дома заселёнными совсем другими людьми, которые не особо церемонились с бывшими врагами народа и выгоняли тех взашей со своего крыльца. И всё же послевоенная жизнь Марии Витман сложилась хорошо она повторно вышла замуж и стала носить фамилию Вольф. У них родилась дочь. А за свой 37-летний труд женщина была трижды занесена в книгу почета Ханты-Мансийского рыбоконсервного комбината, получила звание «Заслуженный работник рыбного хозяйства ХМАО». 10 декабря 1991 года Мария Вольф получила удостоверение «О реабилитации жертв политических репрессий», однако, к этому моменту она и вся её большая семья из детей, вну ков и правнуков стала считать Югру и Ханты-Мансийск своим родным домом, принявшим их в непростые годы.
О чем писали солдаты с фронта 
Женщина, у которой всё хорошо 
Как девочка с Урала историком-краеведом стала 
«Железная семья» 
Юнкоры собрали воспоминания детей военных лет