Родовые угодья семнадцати семей Сопочиных и Кечимовых расположены на водоразделе вблизи Когалыма на площади примерно 50 на 50 км. Здесь пасутся олени и стоят чумы глав оленеводческих семейств. Здесь в очередной раз столкнулись интересы государства, нефтяников и аборигенов.
Меж двух огней
История проста до банальности: компания «Ноябрьскнефтегаз» получила лицензию на разработку нефти и газа на месторождении «Отдельное». Волею судеб месторождение «заползает» на родовые земли оленеводов. Последние, впервые за всю историю округа, не пошли навстречу нефтяным компаниям, заявив: мы со своей земли не уйдём.
«Мы не хуже нефтяников знаем, что нет на 100 % экологически чистой разработки, - говорит оленевод Степан Сопочин. - После того, как начнут бурение, здесь нельзя будет вести традиционный образ жизни. С нефтяниками мы работаем, но не можем бесконечно сужаться. Нас зажали между двумя нефтяными компаниями. Это последняя земля, где мы можем пасти оленей. Мы решаем не просто вопрос завтрашнего дня, мы будущего хотим: мой дед хотел этой жизни для моего отца, отец – для меня, а я хочу свободной жизни для своих детей».
Закон споткнулся о закон
С одной стороны, есть федеральное законодательство, по которому территория может быть отдана в аренду нефтегазовым компаниям без каких-либо ограничений. С другой стороны, есть федеральный закон о традиционном природопользовании, где говорится о приоритетном праве народов, ведущих традиционный образ жизни на этих землях. Закон споткнулся о закон.
Казалось бы, вопрос можно решить трёхсторонним соглашением. Но Сопочины и Кечимовы на уступки не идут.
«Последний съезд оленеводов показал, что вокруг власти выстроено множество организаций, в чьи задачи входит минимизировать риск социального конфликта между оленеводами и нефтяными компаниями, и увеличить вероятность добычи нефти и газа на территориях родовых угодий, - говорит руководитель Энергетической программы Гринпис России Владимир Чупров. - В итоге оленевод оказывается один на один с государственной машиной, у которой - армия юристов, адвокатов, исполнителей. И если лицензия на добычу уже выдана, то к чему спектакль? Проще поставить вышки и не спрашивать разрешения у аборигенов. К тому же законодательство в области согласительных комиссий очень сырое. Даже наши юристы не смогли разобраться: есть ли у коренных народов право вето или последнее слово всё-таки за региональной властью. А, по большому счёту, приоритет для власти – нефть…».
Оленеводы Югры не просят компенсаций, но предлагают создать рабочую группу из учёных, которые подсчитают экологический ущерб, что нанесут нефтяники своим заходом на территорию родовых угодий.
«Государство обязано знать, что хранится в её недрах, - говорит директор Департамента природных ресурсов и несырьевого сектора экономики Югры Евгений Платонов, - и неправильно препятствовать работе нефтегазового комплекса. Потери для КМНС минимальны. По ним рассчитаны компенсационные мероприятия. Компания просит лишь о проведении изысканий на наличие углеводородов, речь не идёт о повсеместном разбуривании территории. Но нужно знать, как лучше провести дороги, как избежать загрязнения подземных и поверхностных вод. Решение правительства о проведении разработки есть, но поскольку представители коренных народов высказывают категоричное «нет», будем искать устраивающие всех решения. Компромисс обязательно будет найден».
Нужно ли оружие юным аборигенам Югры? 
Почему у коренных народов Югры нет омбудсмена 
В Нижневартовске аборигены не пускают нефтяников к месторождению 
Югорский «Аватар»: нефтяники подбираются к святым землям ханты 
В ожидании «взрыва»