Великая Отечественная унесла жизни "двадцати семи миллионов советских граждан". Стольких ли... До сих пор поисковые отряды выезжают на места сражений, до сих пор находят кости без вести пропавших солдат. 22 июня - день памяти и скорби. Мы вспоминаем павших воинов. И с каждым годом нам открываются новые имена.
Этой весной под Старой Руссой силами нескольких поисковых отрядов со всех концов страны был захоронен 631 защитник Отечества, найдено 15 смертных медальонов. Был там и отряд "Норд" из Сургута. Поисковики отработали 14-ю вахту. Всего с 2002 года бойцами отряда были перезахоронены останки почти 800 советских солдат и офицеров, найдено 37 смертных медальонов.
Команда "Тупо копать"!
Леса под Старой Руссой особые. Здесь можно без труда найти ржавую каску, сапёрную лопатку, части танка и даже самолёт.
Местные ходят в лес как на работу: военный цветмет здесь принимают по 85 рублей за килограмм. Другого заработка в деревнях, по сути, нет.
К людям и с миноискателями здесь относятся равнодушно: а чего их ворошить, останки-то эти? Ну, взорвался комбайн прошлой весной на соседнем поле, так ведь мины... Ну, нашёл сосед на огороде кости, так обратно и закопал... В Великую Отечественную на подступах к Ленинграду наши стояли на смерть. Полуголодные, полураздетые, без боеприпасов.
"Много версий, почему эти солдаты до сих пор не погребены, - рассуждает командир поискового отряда "Норд" Игорь Тума. - Думаю, наше государство сэкономить хотело на пенсиях по потере кормильца... Проще было записать этих солдат в "без вести пропавшие", чем хоронить, а родным платить деньги. Ребята доделывают то, чего не сделали когда-то их деды-прадеды. Для нас это дело жизни.
Нельзя людей насильно заставить лезть в грязь, по пояс, ковыряться в ней, жить так... Даже за деньги. Поисковой работой должны заниматься добровольцы". Команда "тупо копать" означает, что по подсказке одного из местных весь отряд тупо, до ломоты в суставах, снова и снова будет вгрызаться в землю, тщательно проверяя какую-нибудь бывшую силосную яму или подозрительную воронку, или окоп на предмет госпитального или санитарного захоронения. И так с утра до вечера, изо дня в день.
Человека было мало...
Мы чапали по болотной хляби, возвращаясь в лагерь. Человек ехал в Санином рюкзаке. Человека было мало - две бедренных кости и несколько позвонков. Говорят, достаточно, чтобы зафиксировать останки одного бойца. Бойца, который, идя в атаку, сводил с ума немецких пулемётчиков, да так, что они стрелялись после боя, не понимая, "на что надеются эти русские"! Бойца, который и сегодня охраняет Отечество, не давая возможности говорить, что не Россия, а Америка (или кто там ещё) спасла человечество от коричневой чумы. Бойца, который отыграл ТУ войну. У ТЕХ врагов. У космоса. У вечности, в конце-то концов...
Всего две бедренных кости и ты не исчезнешь с лица земли без вести пропавшим. Останешься в памяти у людей, хотя бы на тридцать минут, при массовом захоронении таких же неприкаянных. Или - в памяти родных. Но для этого нужен ещё медальон с твоим именем, фамилией и местом жительства... С этим сложнее.
Медальон у русских на этой войне считался плохой приметой. Заполнил - значит, обязательно убьют. А в 43-м их вовсе отменили, ввели "красноармейские книжки". Бумажные. Они гниют быстро. Зачем это сделали? Случайно? Намеренно? Мол, чего их, солдат, жалеть? Бабы ещё нарожают? Так говорил товарищ Сталин.
Германия, пока сотни тысяч безымянных русичей гнили по нашим лесам и полям, планомерно хоронила своих солдат. Германия всё это время на государственном уровне создавала необходимые условия и организации для подобных захоронений, умудряясь платить за услуги даже нашим поисковикам. Почему? Мне кажется, до этой войны не было у человечества понятия "без вести пропавший". Было понятие "воин". А это защитник Отечества. Ему команду дали - он пошёл. Воином был и немецкий пулемётчик Ганс Крюгер, который в 1943- м году под Старой Руссой, не понимая, на что мы надеемся, пустил себе пулю в висок, когда расстрелял в прямой атаке более тысячи наших солдат.
Анна, дочь солдата
"Я её просто не представляю. Как она на меня посмотрит, как я на неё буду смотреть. Я ей во внуки гожусь. Что ей сказать: "Здравствуйте, я нашёл Вашего папу?"- волновался Александр Парначёв. В 2007 году он нашёл именной медальон бойца Даниила Плохова. Теперь ему предстояло вручить этот медальон дочери солдата.
Живёт Анна Даниловна на краю земли русской, в Петропавловске-Камчатском, но как только получила письмо о том, что отец найден, немедленно приехала под Руссу. За то, что помог Господь вернуть отца, передала в храм Святого Георгия Победоносца жертвенную икону Казанской Божьей матери, написанную ею самой. Затем поспешила на могилу отца и вместе со своим теперь уже крёстным сыном Александром отправилась на место его гибели. Свой семидесятый день рождения провела Анна Даниловна с отрядом "Норд". Незадолго до отъезда своего под Руссу, уже зная про найденный медальон, она написала "Запоздавшее письмо отцу", где рассказывает о том, как жили Плоховы все эти годы: "Вот и мы дожили. Получили весточку о тебе, отец. Через очень долгие 65 лет! Пишет тебе твоя дочь, Анна, пятая по счёту. Мне было четыре года, когда тебя взяли от нас на войну. С мамой остались семеро деток. Седьмая, Галя, родилась уже без тебя. Фотографии не сохранились ваши, твои и мамы. Только помню, что ты был сапожником..." От всей своей многочисленной семьи принесла Анна Даниловна искреннюю благодарность всем, кто делает это непонятное, но нужное дело - возвращает родным имена. В Петропавловск-Камчатский Анна Даниловна вернулась уже не дочерью "без вести пропавшего". Жаль, из детей осталось только двое. Зато есть теперь у бойца советской армии Даниила Плохова большая семья - 10 внуков, 6 правнуков и 5 праправнуков. А у них есть он.
Седой, Чертиха и прочие аборигены
Наталье Петровне было 14 лет, когда началась война. Под Старой Руссой она прожила всю жизнь. Во время войны и после вместе с другими подростками собирала трупы солдат. Трупов были горы, а дети были маленькими и бесконечно уставшими от войны. Чисто механически таскали и наскоро сваливали останки в ближайшие ямы и окопы, присыпая землёй. Наталья Петровна пыталась вспомнить и показать поисковикам, где эти ямы. "Ой, ради Бога, не вздумайте написать, мне тогда жизни не будет", - вздыхала она. Почти все местные говорить на эту тему отказываются. В послевоенное время нужно было выживать - многим приходилось заниматься мародерством. Искали медальоны, продавали по 25 рублей за штуку, крутили из них самокрутки, делали мундштуки. Снимали с бойцов хорошую одежду и обувь, фляжки. Как сейчас об этом расскажешь? К тому же деревня стояла под немцем и дочка урядника, Чертиха, до сих пор живёт здесь.
Седого звали дядя Коля - старик небольшого росточку, щуплый, с абсолютно белой головой. Единственный оставшийся в деревне Пенно старожил.
- А вы знаете, что во время войны здесь только за счёт немцев и жили?
- Нет, расскажите...
- Ну да! Я сейчас расскажу, а завтра за мной придут. Да и кому это надо?
- Всем надо. Мне надо, молодым надо...
Рассказал дядя Коля не много. Война научила этих людей молчать. Вот до сих пор и молчат: "До войны в Пенно было 43 двора. Леса уже после войны выросли. Вокруг - минные поля. Деревню жгли то те, то эти. Деревья вырубали, чтобы не оставлять врагу ориентиров для обстрела. Русские? Что о них говорить? Сами своих расстреливали. Придут, нам самим жрать нечего, и они ещё требуют. А что с нас взять? Неделями голодом сидели"...
Сургутянин и фронтовик Павел Свербягин о войне и будущем России 
Как учительница из Сургута нашла своего деда, погибшего подо Ржевом 
«Железная семья» 
Спасибо деду за победу! (19.04.2011) 
Бойца Красной Армии захоронят в Мегионе