Вспоминая Великую Отечественную войну, мы говорим о героических поступках, мужестве людей, погибших на полях сражений. Чествуем тех, кто вернулся домой. Но есть герои, послевоенная судьба которых сложилась трагично, неправильно, горько. О них мы предпочитаем не знать. Молчать. Забыть... Одна из таких историй - послевоенная жизнь танкиста Семёна Нертымова.
"Дорожная фронтовая"
Я знала, что в с. Нахрачи (нынешнее Кондинское), живёт этот замечательный человек. Человек с большой буквы, бесстрашный воин Великой Отечественной, но никак не получалось встретиться с ним. Наконец я добралась до посёлка и увидела не бравого офицера-танкиста, а... неряшливого, грязного бомжа. Это был Семён Нертымов, бывший командир экипажа знаменитой "тридцатьчетвёрки". Он был трезв, но разговаривать с ним было трудно. Он сидел на железной кровати, на которой вместо одеяла валялось какое-то тряпьё, и молчал. А в глазах стояла такая беспросветная тоска...
Честно говоря, я не помню, о чём мы говорили, но в память врезалась одна фраза: "Меня погубили сталинские сто граммов". Я ушла, так и не поняв этих слов. Биографию Нертымова пришлось восстанавливать по крохам. Особенно помогла мне его племянница Маина Филипповна. Она написала в своих воспоминаниях: "Тихое безветренное утро. Над рекой лёгкий туман. Из-за леса поднимается солнце. На песчаной отмели плещутся рыбки. На берегу собираются мужчины, хотят неводить. Над некоторыми избами уже поднимается дымок, женщины принимаются печь хлеб. Таким было воскресное утро 22 июня 1941 года в маленькой деревне Левдым.
Мы ничего ещё не знали о войне, а она уже гремела на западной границе страны. Только на следующий день страшная весть дошла до Левдыма. Началась мобилизация наших отцов на фронт. Остались дома только женщины, дети, старики и глухонемой Леонид. Из нашей семьи защищать Родину ушли шесть человек - мой отец Филипп Иванович Антисумов, два его брата Спиридон и Михаил, три младших брата Дмитрий, Иван и Семён Нертымовы. И только двое, израненные, вернулись домой - Иван и Семён. Дядя Семён прошёл курсы подготовки танкистов в Омске, был командиром танка Т-34. Он воевал под Оршей, где впервые показали себя "Катюши", сражался на Курской Дуге, дошёл до Берлина, войну закончил, освобождая Чехословакию. Его любимая песня "Дорожная фронтовая". Но почему-то он повторял всегда один и тот же куплет".
Конфетный дождь
Скупыми словами обрисовала жизненный путь Семёна Алексеевича Маина Филипповна, не бросив даже тени на его послевоенную биографию.
На мой взгляд, она поступила благородно, потому что самое главное - комсомолец, учитель, второй секретарь кондинского райкома комсомола, солдат прошёл через фронтовое пекло, защищая родину от оккупантов. Наград у Семёна Нертымова было много - орден "Отечественной войны II степени", два ордена "Красной звезды", две медали "За отвагу", и это ещё не всё.
То, что рассказывали люди, знавшие Семёна, тоже касается его предвоенной и военной поры. Как все манси он был хорошим охотником, но люди прежде всего ценили в нём душевные качества, умение найти общий язык с учениками. Он их любил, иначе никак не объяснить его шальной поступок, когда после окончания танкистских курсов он смог прилететь в Конду. Пролетая над родной деревней, он сбросил большой пакет сладостей. То-то было радости у ребятни!
Трудно обозначить начало жизненного падения Семёна. Он никогда не кичился своими наградами, тем, что выжил в горящем танке, только всё больше уходил в себя. Не любил вспоминать фронтовые эпизоды. Только однажды, выпив, обронил, что машины двигались по ещё живой человеческой плоти, наматывая кишки на гусеницы.
Как заслуженному человеку, ему выделили неплохую квартиру, но семейная жизнь не задалась. Он женился четырежды, но жёны уходили от него, не вынося тяжёлого характера и пристрастия к спиртному. Постепенно квартира превратилась в прибежище бомжей, а бывший учитель всё ниже опускался на дно жизни. Он теперь просто существовал. Из квартиры пришлось уйти. Ему дали балок. Фронтовики, бывшие друзья помогли устроиться на работу - чистить туалеты в аэропорту, но и там он не задержался. По пьяному делу сгорел балок. Нертымов оказался на улице. Его судьба никого не волновала, только немолодая женщина, тоже любительница спиртного, дала ему угол в своём старом убогом доме, где мы и встретились. "Меня погубили сталинские сто граммов". Под таким признанием могли подписаться многие фронтовики, чью судьбу сломал стакан водки, который наливали перед каждой атакой.
Умер Семён Алексеевич несколько лет назад. Он был потерян для общества, которое не выделило ни копейки на его похороны. Не было ни торжественных слов, ни салюта в честь героя-танкиста. Племянница скромно похоронила дядю на свои деньги меж трёх тополей на кладбище посёлка Кондинское.
Сургутянин и фронтовик Павел Свербягин о войне и будущем России 
В Югре растёт престиж военной службы 
Более 32 тысяч жителей Югры встали в ряды «Бессмертного полка» 
9 Мая. Послесловие