История, о которой пойдёт речь, уходит в тридцатые годы - не такое уж далёкое прошлое, но вряд ли когда-нибудь прояснятся все её детали. Несколько лет назад члены экспедиции историко-культурного научно-производственного центра "Барсова гора" ездили по Сургутскому району, выявляя и нанося на карту священные места ханты.
Обитель духов
Очередная остановка была на Тромъёганском месторождении недалеко от нового посёлка нефтяников - Северного. Это верховья реки Тромъёган, которые считались настолько священными, что женщине даже с нарты запрещалось касаться земли. Ещё территория эта считалась заповедной, вроде природного резервата. Там не разрешалось добывать зверя и ловить рыбу. Сейчас эти строгие нравственно-экологические правила трудно соблюдать, потому что нефтяники пришли и сюда...
Среди здешних болот выделяется возвышенность - Еловый остров. Место довольно мрачное, но красивое: с одной стороны среди ягельников растут сосны, с другой - густой ельник. Недалеко от Елового острова располагается родовое угодье N32, где живут семьи Покачевых, Рынковых и Сопочиных. Когда разговор зашёл о священных местах в верховьях Тромъёгана, хозяева стойбища рассказали, что на Еловом острове находится кладбище неизвестных хантыйских семей. Сохранились воспоминания стариков о страшной находке на острове, относящейся ко времени сопротивления ханты и ненцев Приказымья против советской власти. Очевидно, люди обосновались здесь даже в нарушение вековых запретов. Участвовали они в мятеже и боялись репрессий или откаслали подальше от беды, никто не знает и уж точно - не узнает никогда. Люди перегнали сюда оленей, разбили чумы. Наверняка они рассчитывали, что в таком-то потаённом месте их никогда не сыщут. Сколько времени беглецы наслаждались обретённой свободой и надеждой на дальнейшую спокойную жизнь, осталось тайной.
Женщин и детей расстреливали в упор
Однажды в конце 30-х годов Тромаганские охотники случайно оказались недалеко от Елового острова. Тогда подходы к нему через редколесье хорошо просматривались, и мужчины решили подойти поближе, тем более что заметили старые следы лошадей и саней. Когда они зашли на остров, их глазам открылась страшная картина: среди чумов лежали трупы женщин, детей - и у всех пулевые раны. Видно было, что людей застали врасплох и расстреливали в упор. Оленей не было, видимо, те разбежались по урману...
Охотники зашли в чумы, рассмотрели их убранство, одежду убитых - и поняли, что перед ними казымские ханты, бежавшие от карательных отрядов. Как поступить с телами погибших? С собой на стойбище не возьмёшь - сами на лыжах пришли. Похоронить здесь? Но земля в мороз превратилась в каменный монолит. И всё же надо было предать людей земле, чтобы не осквернили их тела таёжные звери, да и по хантыйскому обычаю следовало провести погребальный обряд, чтобы "нижний мир" принял мёртвых.
Как могли, вырыли общую могилу и уложили убитых в ряд, засыпали землёй. Не было возможности провести обряд по всем правилам, с жертвоприношением, поэтому охотники помолились духам, чтобы приняли души невинно погибших и наказали убийц...
Людей похоронили - но прежде чем покинуть скорбное место, охотники тщательно изучили следы конного обоза. Они знали, что карательные отряды рыщут по всему Сургутскому району, разыскивая бежавших из Нумто, Юильска и Казыма - территорий мятежа. По Тромагану и Пиму тоже ездила такая "экспедиция", где проводником, по воспоминаниям, был ханты Качалов, хорошо знающий здешние места. Случайно они наткнулись на стойбище беглецов или их кто-то выдал, тоже осталось неизвестным.
Родовики вспомнили, что южнее, на Пиме, скрывался отчаянный Енгух Вылла. Это он на озере Пякуто с другим ненцем обстреливал самолёт с карателями. Раненого в перестрелке его схватили, но он сумел захватить оленью упряжку и скрылся в тайге. Выдали его ханты, которых подпоили красноармейцы. Расстреляли Выллу без суда и следствия...
История Казымского восстания аборигенов против советской власти в официальных документах занимает более пятидесяти томов. Сейчас, когда завеса секретности спала, люди стали рассказывать о прошлом, но живых свидетелей уже не осталось. Последний, Вэку Пяк, умер недавно. И постепенно обрастая деталями, казымский бунт превращается в трагедию целого народа...
Байбалак вместо Карловых Вар 
Маленький человек, которого знал мир 
Шаим - «плавучий остров». Как живёт земля, породившая род манси? 
Обские золушки 
Метаморфозы Вэллы. Каким мы запомним югорского писателя и философа