Коренные северяне лишаются возможности говорить на родном языке, развивать культуру, вести традиционный образ жизни. Скоро будет поздно бить тревогу – так считает фольклорист и филолог Аграфена Сопочина.
Спасите диалекты!
– Аграфена Семёновна, что тревожит вас больше всего, как представителя коренных народов Севера и учёного?
– Проблема письменности ваховского и сургутского диалектов. На первом диалекте вообще нет ни одного учебника, на втором – один, для начальных классов. Группа энтузиастов с моим участием пыталась создать учебники по хорошо разработанному казымскому шаблону, но сургутский диалект «не влезает» в эту программу. Разница велика: в северных диалектах от 2 до 4 падежей, а в сургутском – 8! Они отстоят друг от друга так же далеко, как русский и украинский языки. В итоге юные сургутские ханты учат малопонятный для них казымский диалект. Именно он «царит» в ЮГУ – и одновременно умирает в народе. На Казыме осталось семей десять, говорящих на родном языке.
– Почему так сложилось?
– Не в последнюю очередь – из-за Казымского восстания. Потери со стороны большевиков – 6 человек, а казымчан репрессировали сотнями. Их переселяли, в школах детям запрещали говорить на родном языке. Потом они уезжали в города – и забывали его.
А сургутских ханты – около 5 тысяч. Они проживают на территории 6 районов округа. Многие сохраняют свои традиции. Я с 1975 г. на голом энтузиазме, в одиночку исследую сургутский диалект. Но мои исследования Обско-Угорский институт отказывается печатать. Более того, когда это учреждение перешло «под крыло» Департамента образования и молодёжной политики Югры, полномочия сильно ограничились: можно заниматься лишь фольклором. Даже собранные мною видеозаписи по обрядам, видам промыслов, быту оказались не нужны, я передаю их в окружной архив.
Аборигена «прижать» можно…
– Почему власти не заботятся о языке ханты?
– Я пыталась всё объяснить зам. губернатора Геннадию Бухтину, курирующему вопросы, связанные с аборигенами. Может, он не знает всех нюансов, может, мне не хватило времени и аргументов, но он не понял важности проблемы. Спросил: «Зачем беспокоитесь о хантах, если они всё равно не будут жить в лесу?». Такой настрой идёт вразрез с интересами коренного населения.
– А в чём эти интересы?
– Даже получая квартиры в городах и не имея оленей, многие ханты неохотно переезжают в город. Они хотят жить своим укладом. Делать это всё труднее, аборигенная культура заменяется субстратом. Хорошо, что РПЦ держит сейчас нейтралитет в отношении народных верований, и немало ханты придерживаются двоебожия – продолжают почитать ещё и своих богов. Но к нам идут сектанты, а их боги не терпят конкурентов. Народные песни и сказки – дьявольщина, их запрещают; места для подношений богам сжигают. Рушатся семейные устои…
– Правда ли, что в среде аборигенов распространены суициды?
– Да, ведь привычный уклад жизни рушится. Подходил ко мне один ханты: не знаю, говорит, что делать, – охотники стреляют по уткам, а попадают по моим оленям. И некому защитить: у полиции нет транспорта чтобы добраться в дальние уголки. Да и сами они зачастую не уважают аборигенов. Нефтяники-начальники, когда ездят заключать соглашения с аборигенами, ведут себя на родовых угодьях бесцеремонно: везде нос засунут, могут забрать ягоды и грибы.
Администрация оставила коренных жителей один на один с неуправляемым потоком «любителей природы». Если пролетать на вертолёте над родовыми угодьями, можно увидеть много оставленных ими «скелетов» машин, отходов, строительного мусора и т.д.
Аборигенам запрещено продавать на обочинах дорог ягоды, грибы и мясо. Ловят, штрафуют. Наладьте тогда систему приёмки! Но её нет. Нам чуть не запретили ловить даже чернорыбицу – окуня, щуку, язя. Да, рыбы мало стало. Но на моём озере порой по 30 человек сидит, и каждый мешками ловит – разве хватит на всех? Техногенному человеку можно ловить, стрелять, гадить – ему ничего не будет. А аборигена можно «прижать», он неконфликтный и мало разбирается в законах.
– Недавно сообщалось о протестах аборигенов против нефтяников.
– Да, перекрывали дорогу технике. Но радикальных мер на манер того же Казымского восстания не будет. Стараемся решить проблемы мирно.
– Нефтяники говорят о беспочвенных претензиях, о «чёрных» адвокатах…
– У промышленников все юристы «белые», а когда абориген зовёт на помощь специалиста – так только «чёрного». Конечно, всякое бывает. Но большинство претензий аборигенов – обоснованные. За природу заступиться некому. Экологи молчат. Есть отделение Русского географического общества в ЮГУ – где его голос?
– Пока нефть не кончится, мирно жить не будем?
– Она не скоро кончится. И никакие выплаты положение не спасут. 1000 руб. в месяц на человека и «Буран» раз в 4 года на семью взамен традиционного образа жизни – это что, поможет прокормиться? Впрочем, эвенкам и чукчам вообще никаких компенсаций не дают. Но у них и природа лучше сохранилась…
Ханты поставили чум на пути нефтяников к месторождению в Югре 
В Нижневартовске аборигены не пускают нефтяников к месторождению 
Югорский «Аватар»: нефтяники подбираются к святым землям ханты 
В Югре отметят праздник коренных народов Севера «Вороний день» 
Кого народ считает главным злом?