Дневник немца в Сибири. Часть 2: «…Брачный поезд движется с праздничной пышностью…»

Альфред Эдмунд Брэм (1829–1884)– немецкий исследователь, путешественник, натуралист, литератор… Несколько поколений детей во всём мире, включая Россию, познавали природу через его книгу «Жизнь животных», ставшей классикой мировой научно-популярной литературы. В Сибири он побывал в 1876 г. в составе группы, организованной Обществом германской северо-полярной экспедиции (записки другого члена этой группы – О. Финша – будут предложены читателям АиФ в этой же рубрике позже). Ниже публикуются отрывки из книги А. Брэма «Жизнь на севере и юге: от Северного полюса до экватора».

«Ближний и дальний снаряжаются на ярмарку…»

Вскоре шкуры появляются в изобилии в хижине рыболова и ещё более в чуме оленевода… Теперь нужно сбывать их. Ближний и дальний снаряжаются на ярмарку, которая ежегодно во второй половине января бывает в Обдорске – последнем русском поселении, самом важном торговом местечке на нижней Оби – и посещается местными жителями и приезжими. В это время русские правительственные чиновники собирают подати с остяков и самоедов, улаживают несогласия между ними и разбирают их тяжбы; русские купцы выискивают покупщиков и продавцов, причём менее добросовестные с помощью плутоватых зырян ловят легкомысленных людей, падких на водку.

В то же время между остяками и самоедами происходят всякого рода соглашения, устраиваются свадьбы, совершаются примирения врагов, завязываются дружеские сношения, с русскими заключаются договоры, уплачиваются старые долги и делаются новые. Запряжённые оленями сани прибывают со всех сторон длинными вереницами; кругом торгового местечка вырастет один чум за другим, и каждый окружён тяжело нагруженными санями с предназначенной к продаже годовой добычей.

Каждое утро хозяин чума со своей любимой женой в полном наряде отправляется к ярмарочным лавкам продавать меха и закупать товары. Все торгуются, прицениваются, пытаются обмануть; действующий ещё в настоящее время Меркурий показывает свою власть не только как бог торговцев, но и как бог воров. Водка, промен и продажа которой хотя и строго запрещена правительством, но которую можно найти и у каждого купца, и в каждом доме в Обдорске, туманит сознание остяков и самоедов, лишает разума и заставляет их терять более, чем ужасная моровая язва, отнимающая у них оленей.

«При заключении остяцкого брака важно решение родителей…»

При заключении остяцкого брака важно решение родителей, а не желание жениха и невесты. Пожалуй, желание жениха ещё принимается в расчёт: юноше, подающему надежды, позволяется обратить взор на одну из девушек своего народа; но сватать её он должен через отца, если условия совпадают с условиями будущего тестя. Согласия девушки не спрашивают уже по той причине, что при обручении она ещё слишком молода, чтобы с полным разумением решить вопрос о своём будущем. И её будущий муж ещё не достиг пятнадцати лет, когда сватает её, едва достигшую двенадцати лет.

В нашем случае обоюдная ярмарочная дружба значительно ускорила ход соглашения. Сват без дальних слов получил согласие; тогда начались, нередко весьма утомительные, переговоры, но благодаря водке, обыкновенно хозяйствующей как злой демон, а на этот раз способствовавшей делу, они были быстро приведены к концу. Было условлено, что Сандор – молодой жених – в виде брачной платы за Малу – девочку-невесту – уплатит шестьдесят оленей, двадцать шкурок песца и десять красной лисицы, кусок цветного сукна и разные мелочи – кольца, пуговицы, бусы, головные платки и т. п.

Это было мало, гораздо меньше, чем заплатил за свою жену не более богатый старшина общины Мамру: он отдал полтораста оленей, шестьдесят шкурок белой и красной лисицы, большой кусок сукна для платья, много головных платков и обыкновенных безделок. Но тогда были лучшие времена, и Мамру мог выплатить имуществом стоимостью более тысячи серебряных рублей за свою видную и богатую жену, происходящую из хорошей семьи.

«Мать сопровождает дочь-невесту, чтобы…оказывать ей помощь в брачную ночь»

 

Условленная плата за невесту представлена; назначается свадьба. В чум отца невесты являются её родные, приносят ей подарки и за это что-нибудь берут себе из выставленных напоказ даров жениха. Невесту одевают в праздничные одежды, снаряжают её и снаряжаются сами для поездки в чум жениха или же его отца. Перед тем все успели досыта наесться мыса только что убитого оленя, как у них делается всегда. Сегодня варили только несколько рыб, пойманных подо льдом; мясо убитого оленя ели сырым, и как только один олень начинал остывать, другому наносился смертельный удар.

Иллюстрация из книги А. Брэма Остяцкое сыроядение глазами европейцев

Невеста плачет, как следует невесте, оставляющей родительский дом, не хочет уезжать из чума, в котором выросла, и только после утешений и увещеваний соглашается ехать. Молитва перед домашними идолами испрашивает благословения Орта – небесного бога, знамение которого – божественный огонь, то, что мы называем северным сиянием, – в прошлую ночь показывалось на небе красным как кровь.

Мать сопровождает дочь-невесту, чтобы находиться около неё и оказывать ей помощь в брачную ночь. Вместе с дочерью она садится в сани, все приглашённые на свадьбу родственники садятся в свои, и брачный поезд движется с праздничной пышностью, со звоном колокольчиков, которые теперь привешены у всех оленей у самой богатой сбруе.

В чуме отца жених ожидает невесту, которая перед будущим свёкром и деверьями сегодня, как и всегда, стыдливо закрывает лицо головным платком. Начинается новое пиршенство, и только поздно ночью разъезжаются гости, к которым присоединяются и родные жениха. Однако на следующий день мать опять приводит молодую в чум её отца. Через день являются все родные жениха, чтобы вытребовать молодую. Опять праздничным весельем наполняются низкие стены хижины, после чего молодая оставляет её навсегда и с того времени разделяет с мужем или с его родителями, братьями и сёстрами, а позднее с его второй женой его чум…

«Родители… обращаются с детьми с замечательной нежностью»

Сыновья бедных людей платят за невест самое большее десять оленей, а сыновья рыболовов даже и того не платят; они доставляют только необходимые принадлежности для устройства и снабжения чума и часто разделяют его с другими семьями. Впрочем, и их свадьба бывает днём торжества и радости, когда угощают всех, насколько позволяют скромные средства.

У бедных остяков бывает по одной жене, но богатые считают привилегией благосостояния иметь двух или несколько жён. Однако первая жена сохраняет некоторые преимущества перед другими, и последние кажутся скорее её служанками, чем равноправными с ней жёнами. Иначе бывает только тогда, когда у неё нет детей; бездетность считается позором для мужа, и жена, не имеющая детей, – самое несчастное существо во всём чуме.

Родители гордятся своими детьми и обращаются с ними с замечательной нежностью. С невыразимым счастьем во взгляде и движениях молодая мать прикладывает своего перворождённого к груди или кладёт его на мягкий мох в красивую колыбель из берёзовой коры, устланную внутри мелкими ивовыми ветками и наскоблёнными древесными стружками; заботливо завязывает она одеяло с обеих сторон колыбели и тщательно окутывает изголовье маленькой постельки прикреплённою к нему занавескою от комаров…

 

	Яков ЯКОВЛЕВ историк, член Союза писателей России специально для «Аргументы и Факты - Югра»

Продолжение истории, а также записки итальянца в Сибири читайте каждый вторник в рубрике «ИНОСТРАНЦЫ ОБ ЮГРЕ И ЮГОРЧАНАХ».

Смотрите также:

• Дневник итальянца в Сибири.Часть 7: Зыряне – «гостеприимны и умны, но вполне заслуживают славы хитрецов и упрямцев» →
• Дневник немца в Сибири:«Поселения остяков принимали более обруселый вид» →
• Дневник немца в Сибири: «Важнейшее событие в жизни – брак» →