И швец, и жнец…
- Светлана Петровна, кем Вы себя считаете: книжным червём, PR-менеджером, архивариусом…
- Раньше библиотекаря считали серой мышью, которая только и делает, что книги выдаёт. Но их ведь надо сначала купить, систематизировать, найти им подходящие полки (даже цвет обложки имеет значение), и «своего» читателя. А нам самим нужно быть эрудитами, чтобы сориентировать читателя, журналистами, чтобы донести информацию до широкой аудитории, дизайнерами и артистами (чтобы оформить и провести выставки), а кроме того, - грузчиками (приходится быстро разгружать книги, расставлять их по стеллажам).
Пальцы потом болят, не гнутся. А иногда - и следователями. Вот придут школьники, а что им нужно - не знают. Благо, мы знакомы почти со всеми учителями, с их программами чтения, и можем просто догадаться, что ученикам задали.
- Выдали книжку, и Ваша роль на этом заканчивается?
- Не всегда. С первокурсниками приходится часто нянчиться. По морозу прибегут в коротких куртках, замёрзшие, простывшие. И книгу им найдёшь, и чаем отпоишь, и, бывает, пальцем покажешь, где именно нужная информация. Потом часто так случается, что читатель идёт только к «своему» библиотекарю, посоветоваться и просто поговорить.
- Кто сейчас приходит за книгами, кроме школьников?
- Учёные. Им нужен особый набор литературы, часто - только академические издания, их в интернете не найдёшь. Студентов много, но в среднем они плохо подготовлены к серьёзному чтению. Библиотекарь - ещё и психолог, по позе читателя определяет, насколько он заинтересован. Но и за художественной литературой тоже идут.
- А знакомиться?
- Не без этого. Вот приехал однажды к нам французский учёный, и я сразу вспомнила, что есть у нас интересная читательница, которая может ему город показать. Познакомились, до сих пор дружат, в Париже встречаются. Да и я своего мужа в библиотеке нашла. Приходил читать, а смотрел не только в книгу. Сейчас дресс-код вводят для библиотекарей, туфли закрытые. А у нас был случай, когда парень обратил внимание на девушку в босоножках, увидев её розовые пяточки.
Костры страшного времени
- По какому принципу комплектуется библиотека?
- Читательский спрос плюс анализ фонда - что есть, что берут. В 90-е годы покупали всё, право выбора оставляли за читателями. Сегодня под лозунгом защиты от экстремизма с полки можно убрать, что угодно. Я помню, в советские времена шли те же процессы, из районных библиотек неугодную литературу сдавали в областные, а там их должны были уничтожить…
- Сжечь, как в Средние века?
- Да, и сжигали. Но были библиотекари, которые прятали книги на чердаках. До лучших времён. И потом эти книги возвращали обратно на полки. С сочинениями Ленина и Сталина так было.
- А что бы Вы сделали с книгами типа «Майн кампф» Гитлера?
- Такие книги читать надо, но не всем. Одни прочтут и поймут, что так делать нельзя. А другие примут как руководство к действию. Я бы не рискнула дать на самостоятельное чтение такую литературу подросткам и даже студентам. И своим бы детям не посоветовала.
Хотя сама в школе была довольно строптивой и хотела «на всё своё суждение иметь». Помню, наш преподаватель по политэкономии приводил такой экономический пример: есть обувь зарубежного производства - «Саламандра», её можно носить несколько лет, а есть советская - «Скороход», её можно носить несколько дней. И что вы думаете, убрали его потом. Кто-то донёс. Сейчас время тоже страшное. Боюсь, может быть то же самое.
- Какую книгу можно противопоставить Гарри Поттеру, например?
- Нельзя дать универсальный ответ. Приходит человек в библиотеку - обращаешь внимание на его глаза - понимающие или нет. Попроще книжку дать, или он посложнее одолеет.
- Сегодня модными формами работы стали ночные вечеринки-посиделки. Государственная библиотека - в тренде?
- Да, скоморохами тоже приходится быть. Только одни - Петрушки, а другие - с драматическим талантом. «Библионочь» проводим, правда, только до 10 часов вечера. И такие мероприятия привлекают внимание не только к фондам и возможностям библиотеки, но и к профессии.
- Какие книги живут у Вас дома?
- Из дома я все книги постепенно раздала. Не могу с ними вместе жить. Прямо складывала в мешки и увозила тем, кому они нужны, в школы, в разные организации. 6 мешков отечественной и зарубежной «классики» раздала. Оставила себе только «серебряный век».
Сирота косолапая 
Югорский писатель Павел Черкашин – о «зомбоящике» и книгах вскладчину