Тяжёлая спецтехника, мужчины в комбинезонах и касках, иностранное оборудование и нефтепромысловые установки, одним словом - нефтяное месторождение – не место для молодой девушки. Но Ирина Статная привыкла ломать стереотипы и идти навстречу невероятному. Она – переводчица.
Охота пуще неволи
- Ирина, как ты попала на месторождение?
- Я год проработала преподавателем английского языка. Было здорово, но порой ловила себя на мысли, что хочу попасть туда, где будут учить меня. И вот летом 2011- ого я по телевизору увидела объявление о том, что требуется переводчик на работу вахтовым методом. Мне стало интересно, и я позвонила. Трубку взял молодой человек (теперь он мой напарник) и объяснил, что это за работа. Я пришла на собеседование.
- И что же произошло, что ты решила так кардинально изменить свою жизнь?
- Когда я приехала на базу, увидела огромные нефтепромысловые установки, канадские тягачи и кучу разнообразной техники. Я пришла в восторг! Я помню: зашла в цех, он был залит солнцем, там громко играла музыка (Linkin Park). Было много ребят в спецодежде. Я поднялась в кабинет, посмотрела, как там всё по-простому и по-свойски, и поняла - хочу остаться в этом месте, где громко орёт Linkin Park, а иностранная речь является нормой.
Теперь работаю переводчиком в ремонтно-механической мастерской. Меня окружают слесари, механики, электрики и электроники. Они обслуживают технику, а моя задача состоит в том, чтобы объяснить канадским ребятам со слов русских операторов установок, что у них не работает - устранить языковой барьер между ремонтниками.
- Но названия тех или иных деталей и на русском-то не всегда знаешь...
- Я «косячила» всю первую вахту. К счастью, мне достался отличный напарник Саня, который несколько лет жил в Штатах, и не только прекрасно понимает иностранцев, но и неплохо разбирается в машинах и запчастях. У него я многому научилась. Один раз страшно стало, когда я никак не могла понять, что канадский механик пытался объяснить русскому про ремонт ступицы и замену амортизаторов. Я понимала, что, если я сейчас неправильно переведу, то он неправильно сделает. А запчасти дорогие…
«Это что за штукенция»?
- Тебе можно будет через пару лет диплом техника выдавать…
- Думаю, какой-нибудь посредственный слесарь из меня, может быть, и получится! (смеется). Кстати, когда у меня особо нет работы, я спускаюсь в цех к ребятам и кручу там гайки, копаюсь в инструментах и загружаю их вопросами, вроде: «Серёёёг! Это что за штукенция?» или «Лёёёх! А ты чего этим ключом делать собрался?». И они всё объясняют.
- Что тебе больше всего запомнилось во время работы?
- В один из первых дней спустилась я в сервисную яму. Стояла и, задравши голову, наблюдала, как прямо в 20-30 сантиметрах над моей головой движутся тонны металла. Это непередаваемо!
- А есть что-то, что тебе не нравится в твоей работе?
- Например, ругаются два человека, а мне надо переводить. Обычно негатив выплескивают на переводчика. Ещё зимой работать сложно. Допустим, что-то из канадской техники сломалось и надо ехать на месторождение, ремонтировать. На улице -30 и уже давно темно. Ты толком не знаешь, что там сломалось и как ты будешь канадскому ремонтнику переводить слова операторов, вот тут иногда нервы шалят…
- Как принял тебя коллектив?
- Русские ребята очень хорошо меня приняли. Относятся ко мне, как к младшей сестре. Они живут такой вахтовой семьёй. Единоличники и «слишком умные» там не приживаются. Лично мне совсем не стыдно говорить о том, что, как переводчик в нефтянке, я ещё совсем щенок, и мне многому нужно научиться.
В Ханты-Мансийске установят первый бесконтактный POS-терминал 
Нашел месторождение нефти – получи 10 000 рублей 
Наша Маша. Как живётся девушке из Югры, которая переехала в США? 
Дневник немца в Сибири: «…Туземцы умеют платить доверием за доверие» 
«Пора избавиться от комплексов!»Владимир Машков - о силе, душе и жертвенности