Из посёлков, лежащих по берегам Сосьвы, Ломбовож - не самый крупный, зато значимый. Манси не очень любят русское название - Ломбовож, предпочитают называть его - Лопныс-Павыл, что означает "дорога, ведущая в небо".
Умение в наследство
Почему у мансийской деревни столь необычное имя, знает Юлия Ткаченко - внучатая племянница талантливого мансийского скульптора-резчика, фольклориста Петра Шешкина. "Встаньте прямо, - говорит она. - Видите: с одной стороны деревья стоят высоко, а с другой спускаются? А между ними - небесная дорога. Её видно не всегда. Сейчас как раз такое время".
Ломбовож, наверное, самый необычный из посёлков на Сосьве. Из старых документов и книг выясняется, что здесь проживали князья Шешкины, стояли укрепления, а вокруг по реке Кемпаж - святилища большой сакральной значимости.
Сегодня рядом со школой, где учится всего 15-20 детей возвышается скромный обелиск - дань памяти мужчинам, защищавшим родину в годы Великой Отечественной: Албиным, Таратовым, Сайнаховым...
Если судить по внешнему виду домов, люди живут тут неплохо. Хорошо заработать можно на том, что даёт природа да собственные руки. Например, Леонид Хозумов - непревзойдённый мастер по изготовлению маленьких лодок - калданок и больших - байдарок. Делает их, как скрипки, из кедра и ели. Своё умение передаёт по наследству.
А Нина Анямова с тремя дочерьми держит восемь коров и лошадей. Две дочери вышли замуж, так что в хозяйстве появились мужские руки. Мясом и молочными продуктами Анямовы обеспечивают не только себя, но и жителей деревни.
Таратовский воспитанник
В доме Алексея Михайловича Хозумова - абсолютная чистота, пылинки не видно. Хозяин смугл, как все коренные манси, худощав и разговорчив. Он абсолютно не видит. Бывший удачливый рыбак и охотник ослеп несколько лет назад. Очень интересны его воспоминания. Особенно врезается в память рассказ о лосёнке. Василий Таратов нашёл его в тальнике на отмели. Малыш умирал и над ним уже кружились птицы. Парень принёс телёнка домой, мать долго отпаивала его парным молоком. Выздоровев, тот стал ходить за женщиной и нахально требовать хлеба. Подросшего лосёнка отвели в лес, надеясь, что там он приживётся, но тот упорно возвращался к "матери". В итоге ему пометили белой краской лоб, чтобы люди, видя отметину, не убили. Больше никто не встречал доверчивого таратовского воспитанника.
Рассказывал Хозумов и о священных языческих местах по Кемпажу. В потаённых древних лабазах, в земле до сих пор находят серебряные и бронзовые вещи - бытовые и предметы культа. Не так давно прямо под ногами обнаружили серебряную фигурку. Всё это подтверждает глубину истории Ломбовожа.
Ещё одно обстоятельство ломбовожского бытия - отношение местных жителей к менквам - лесным духам и обитателям.
"Я видела один раз менква, а снежный человек меня к деревне вывел, когда я заблудилась в лесу, - как о чём-то само собой разумеющемся говорит Юлия Ткаченко. - Менкв - он страшный, но вреда мне не принёс. А снежный - он огромный, как дерево. Метра два или больше. Он просто шёл рядом, и я его не боялась. А когда деревенские дома показались, он исчез".
Гордость и слава Ломбовожа - Пётр Ефимович Шешкин. Он был поэтическим летописцем своего народа. Манси Ломбовожа чуть ли не обожествляют знаменитого самоучку, а его полуразрушенный дом считают своим храмом. Такая вот старинная мансийская деревня - Ломбовож, где сплетаются быль, небыль и реальная жизнь.
Таинственный комполен 
Дневник немца в Сибири:«Поселения остяков принимали более обруселый вид» 
Дневник немца в Сибири: «Сущность религии туземцев…» (окончание) 
Надежда Губарь: Сто двадцать два способа влезть в платье 
Дневник немца в Сибири:Остяки и самоеды должны отступить перед цивилизацией